Читать «...и Северным океаном» онлайн - страница 95

От первой победы иногда еще очень далеко до окончательной. Ушаков и Павлов понимали, что для удачи промысла нечего всем тесниться вокруг бухты Роджерса. Остров велик, нет зверя в одном месте — ищи в другом. И, предприняв разведки, Ушаков нашел лежбища моржей возле удобных для жилья мест в других частях острова.

Но никто не захотел переселиться туда. Почему?

Потому, видите ли, что места уже заняты. Кем же? Чертом Тугныгако. По каким-то приметам эскимосы определили — конечно, не без помощи шамана Аналько, — что этот черт облюбовал себе местечко именно там.

Как хотелось эскимосам отделаться от него при отъезде на остров! Они тогда даже лица намазали сажей, чтобы Тугныгако не узнал, кто именно уезжает. Но провести Тугныгако не так-то просто. С ним шутки плохи! Он бы и в бухте Роджерса натворил бед, да, как видно, побаивается большевика…

Ушаков убеждал, доказывал, высмеивал робких, пытался сыграть на самолюбии храброго Иерока — все тщетно. А показать пример, бросить надолго поселок и переселиться на новое место он не мог. Дело зашло в тупик, победа осталась за Тугныгако…

Расплата за суеверия не заставила себя долго ждать. Она пришла в темную пору, когда беспощадно хлестали метели и об охоте нечего было и думать. Люди еще могли обходиться без привычного мяса, но собаки отказывались глотать вареный рис и дохли одна за другой.

Как только выдался подходящий день, Ушаков, Павлов, эскимосы Кивьяна и Таян погнали упряжки на север. Надежда была на медвежатину. Но следы зверей неизменно Приводили к опасной перемычке молодого льда. Он дымился паром полыньи и, как видно, сильно подмывался течением.

Охотники, идя по следам медведей, останавливались перед ним раз, и два, и три. Наконец Ушаков рискнул.

«Через пять минут я уже по плечи окунулся в холодную воду и тщетно пытался достать ногами дно. Быстрое течение тянуло под лед, и я с трудом боролся с ним. Таян помог мне выбраться из «ванны», но через пятнадцать метров от него самого на поверхности льда осталась одна голова. Однако он успел выхватить свой нож и, по рукоятку воткнув его в лед, легко держался, пока я не подоспел на помощь. Вытащив его из воды, я тут же снова провалился сам».

Запись в дневнике Ушакова отмечает, что он провалился пять раз, Таян — четыре. Медведи же, за которыми они гнались, не стали поджидать неудачников и ушли восвояси.

Одежда охотников на морозе превратилась в ломкий ледяной панцирь. До жилья им надо было добираться семьдесят километров.

После зимних поездок и купания Ушаков перенес тяжелейшее воспаление почек — болезнь, которая на острове Врангеля стоила жизни двум спутникам капитана Бартлетта. Ушаков выжил, но осложнения болезни с тех пор мучили его до последнего дня.

Старого Йерока испытания тяжелой зимы свалили с ног. Йерок умирал от воспаления легких. Сам тяжелобольной, Ушаков приплелся в его юрту. Старик бредил, звал умилека на охоту, мешая русские и эскимосские слова: