Читать «Эсэсовцы под Прохоровкой. 1-я дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» в бою» онлайн - страница 140

Иван прорвался!

Повсюду валялось множество вещей. Я не стал ждать, пока стемнеет, надел русскую накидку и таким „полуиваном“ отправился дальше. Мне навстречу проехало несколько Т-34. Они отходили. Значит, далеко прорваться им не удалось. В любом случае, я вежливо их пропускал. Рука горела огнем. Мне стало плохо. Ноги были как ватные.

Потом я нарвался на отделение русских. Теперь я понял, как был прав, захватив с собой автомат. Они попали мне в спину и в голень. Боль была нестерпимой. Но я дошел, и мне удалось сесть на „Тигр“, ехавший в тыл. На главном перевязочном пункте стояли пустые бочки из-под бензина, из которых свешивались отрезанные руки и ноги. Вокруг лежали раненые и мертвые. Когда я снова очнулся, кто-то дал мне глоток водки и мягко сказал:

— Радуйся, приятель, для тебя война закончилась!

Культя левой руки была загипсована и забинтована. Я снова почувствовал левую руку, торчащие пальцы и снова подумал: странно, рука валяется в Прохоровке, а я могу сжать кулак, вытягивать и сжимать пальцы.

Несколько дней я оставался в Харькове. Там я услышал, что операция „Цитадель“, наше наступление на Курск, действительно было прервано, хотя мы и прорвались! И несмотря на то, что мы удержались под Прохоровой! Якобы американцы высадились где-то в Италии. Но зачем было прерывать? Зачем было тогда заваривать эту кашу? К чему терять столько жизней?

В любом случае, не беспокойтесь. Худое споро, не сорвешь скоро».

Он еще раз перечитал письмо. «Нет, такое домой посылать нельзя. Там они все в обморок попадают».

— А теперь — спать!

Когда медсестра увидела его удивленные глаза, улыбнулась и сказала:

— Завтра тоже будет день, не так ли?

Он лег. Одеяло было легким, белым и чистым. В зале постепенно становилось тихо. Кто-то стонал. В оконные стекла стучал дождь. Проклятый дождь. Культя руки горела и пульсировала.

Он посмотрел в потолок, притянул губу к носу, слегка повозился туда-сюда, глубоко вздохнул. Эрнст — Дори — Ханс. Ханс?

Длинного он больше так и не видел. Удалось ли ему выбраться? Дори отвез Эрнста в тыл. Эрнст хотел еще позаботиться на перевязочном пункте о Пауле, а Дори должен был отправиться назад в роту, по возможности с боеприпасами и продовольствием. Но он не приехал до их последней атаки. В любом случае, оба из нее вышли, совершенно точно. Он почувствовал, как глаза налились слезами. «Рева, — ругнулся он про себя, — сейчас, когда все позади, тебе уже всего хватает, а ты начинаешь реветь, как разочарованная девочка».

Уни? Зепп, Пауль, Эрнст и он, может быть, Ханс и еще Шалопай. Это — в лучшем случае, семь из двенадцати, нет, с пополнением — семь из шестнадцати, которые выжили.

Он натянул одеяло до подбородка, почувствовал приятное тепло постели, прислушался к тихой дроби дождя и почувствовал ритм дергающейся культи. Что сказала медсестра? Завтра тоже будет день?

«Правда. Редкое чувство, новое, непривычное чувство. Сознание того, что завтра тоже будет день, снова день, совершенно точно день, и ты его проживешь».