Читать «Глаз в небе» онлайн - страница 5

— Тут мы имеем определенный образ жизни, модель поведения, что ли, — разъяснял Макфиф. — Надо признать, что ни один из приведенных пунктов сам по себе не является обвинением. Но если их сложить вместе и взять среднестатистическую норму, то… это выходит за всякие рамки, Джек. Слишком во многом замешана твоя жена.

— Всего лишь общение, не больше. Разве на основе этого можно доказать, что она согласна с их речами?

— Мы не можем прочесть ее мысли. Ты и сам не можешь. Но судить о поступках — другое дело. В какие общества она вступает, какие петиции подписывает, куда деньги вносит. Для нас это единственные улики, нам из этого приходится исходить. Ты говоришь: она ходит на митинги, но не согласна с речами. Давай на минуту представим себе вот что: полиция накрывает непристойное шоу, вяжет девиц и менеджера, но отпускает зрителей. Ведь те заявили, что зрелище им не понравилось… — Макфиф развел руками. — Если им не нравилось — зачем они там сидели? Один раз — допускаю. Из любопытства. Но не раз за разом, из года в год. Жена твоя с левыми водится уже десять лет. С тех пор, как ей исполнилось восемнадцать. У нее было достаточно времени, чтобы составить мнение о коммунизме. Но она продолжает иметь дела с левыми. Она по-прежнему тут как тут, стоит лишь кучке комми устроить протест против линчевания на Юге или завопить по поводу ассигнований на оборону. Ссылка на то, что Марша также читает «Чикаго трибюн», не более уместна, чем тот факт, что любитель порношоу ходит еще и в церковь. Это лишь доказывает разносторонность, даже противоречивость его личности… Но факт остается фактом: одна из граней этой личности включает смакование грязи. Его привлекают не за то, что он ходит в церковь, а за то, что он любит непристойности и ходит смотреть на непристойности.

На девяносто девять процентов твоя жена, возможно, такая же американка, как все прочие, — она может хорошо готовить, осторожно водить машину, исправно платить налоги, участвовать в благотворительности или печь пирожные для беспроигрышной лотереи в церковном приходе. Но один последний процент может быть завязан на коммунистов… И — все!

Немного помолчав, Гамильтон выдавил:

— Ты неплохо изложил свою позицию.

— Я верю в свою позицию. Тебя и Маршу я знаю столько же, сколько служу здесь. Вы оба мне нравитесь — так же, как и Эдвардсу. Все вас любят. Но не в этом дело. Пока мы не обладаем телепатией и не читаем чужие мысли, нам придется полагаться на статистику. Мы не можем утверждать, что Марша агент иностранной державы. А ты не можешь утверждать, что она им не является. И пока нам придется разрешить сомнение не в ее пользу. Не имеем права поступить иначе.

Чуть закусив толстую нижнюю губу, Макфиф спросил:

— Тебе никогда не приходило в голову спросить себя: а не коммунистка ли моя жена?

Не приходило… Взопревший от столь неожиданного обсуждения его личной жизни, Гамильтон молчал, уставив невидящий взгляд в тусклое железо столешницы. Джек всегда полагал, что Марша говорит ему правду, уверяя, что коммунизм ей только любопытен. Теперь, благодаря усиленному давлению коллег, у Джека впервые запало в душу некое горестное сомнение. Черт возьми, с точки зрения статистики все возможно!