Читать «Два образа веры. Сборник работ» онлайн - страница 245

грядущем веке, на вопрос ангела, обращенный к Богу, о том, что бы Он стал

делать, если бы Давид пожаловался перед Его троном на присутствие Голиафа

(ВТ Санхедрин 105а), заставляет Бога отвечать, что Ему надлежит сдружить

обоих. И все же довольно часто здесь проводится граница: она появляется

из-за библейского представления "о враге Бога", или "ненавистнике Бога",

говоря о которых псалмопевец (Пс. 139:21 и сл.) признается, что ненавидит их

полной ненавистью как своих личных врагов. И как раз тот, кто глубоко

42 Бультман (Jesus. S. 105 ff.) оспаривает мнение, согласно которому в

заповеди о любви к Богу и ближнему речь идет о некоем чувстве. Несомненно, в

этойзаповеди не подразумевается никакого "сентиментального" (Ор. cit. S.

110) чувства, однако же великое чувство вовсе не сентиментально, а любовь к

Богу- величайшее из чувств; и словами "собственную волю склонить К

покорности божественной воле" (Ор. cit. S. 105) нельзя описать любовь к

Богу: когда любящий любит, и в той мере, в какой он любит, ему не нужно

подчинять свою волю, ибо он живет в божественной воле.

* Распространенное в равинистической литературе описательное

обозначение Бога как Творца.

проникнут сознанием истинности своей веры, чересчур легко приходит к

вопросу: разве можно не испытывать ненависти к врагам Бога, и прежде всего к

тем, чья "враждебность" Богу выражается в отрицании Его присутствия? На

вопрос некоего философа, какой человек заслуживает безусловной ненависти,

один рабби отвечает: "Тот, кто отрицает своего Творца" (Тосефта, Швуот 3:6).

В особенности ужесточается эта позиция с распространением формализованного

вероотношения со структурой высказывания: "Верю, что": всякий неверующий и

еретик не просто вносит путаницу в человеческий мир — он мешает

спасительному деянию Бога, с ним нужно воевать, уничтожать его, и как раз в

такой борьбе труднее всего быть чуждым ненависти. Так появляется речение,

опирающееся на приведенный псалом, которое начинает с того, что выступает

против ограничения заповеди любви, чтобы затем продолжить: "Любите всех и

ненавидьте еретиков, изменников и доносчиков" (Авот де р. Натан, XVI). Здесь

разительно проявляется, сколь опасно подвижна эта граница. Человеку,

уверенному в том, что, как израильтянин, он обладает Богом, достаточно

сделать всего лишь один шаг, чтобы ненавидящего Израиль принять за

"ненавидящего Бога" (Сифре 226). Такого рода суждения с легкостью

переносятся в личностную сферу, так что многие в народе вместо того, чтобы

вместе с псалмопевцом рассматривать врагов Бога как своих врагов, — своих

врагов расценивают как врагов Бога. Однако настоящую опасность мы узнаем не

в этих низинах, но на высотах веры. Не какие-нибудь мечтатели и фанатики, но

как раз истинные провозвестники веры зачастую не могли не приписывать

сопротивление вести, — божественной вести! — злобе и ожесточению и в

ревностном служении ей утрачивали простую любовь. Но даже и Евангелие,

содержащее Нагорную проповедь, знает о точно таком же явлении, сообщая нам о

вспышках; гнева Иисуса против "порождений ехидниных" — фарисеев (Мф. 12:34,