Читать «Выскочка из отморозков» онлайн - страница 27

А мальчишка, выпив рассолу, облился холодной водой у колодца, сел на ступеньку крыльца, дрожащий и жалкий. Его рвало.

— Борька, иди в дом. Приляжь. Авось легче станет, — знала бабка, мальчишка по-щенячьи свернулся клубком на крыльце. — Иди капустного рассола попей! — Но ничего не помогало.

— Что это с твоим мальцом, Степановна? — спросила старуха соседка.

— Вчера самогонки впервой спробовал, теперь места себе не сыщет.

— Гони на речку. Через час все пройдет. Пусть поплавает, разомнется. Вся гадость с потом выскочит.

И оказалась права. Борька пришел с реки нормальным человеком. Его не ломало, не тошнило, не скручивало.

— Прости, бабуль! Сам чуть не сдох за свою дурь. И чего и ней мужики нашли? Ее только по приговору перед смертью пить! — рассмешил Степановну.

Та, услышав от мальчишки такое, простила его совсем.

— Ты не выдай меня домашним! Не то вовсе наедут со всех сторон, — просил бабку, и та обещала промолчать.

Борька успокоился. Но едва забылась самогонка, влетел в другую неприятность. Решил похвалиться перед бабкой, как он научился ездить верхом на лошади, и, попросив пацанов придержать самую быструю кобылку, забрался на нее и, сунув пятками в бока, погнал к дому Степановны.

Кобыла оказалась необъезженной и норовистой. Она не любила чужих и пускала на спину тех, кто сначала угощал ее краюхой хлеба, посыпанной солью. Этот ничего не дал, еще и пятками в бока насовал. Ну и хам! Кобылка пронеслась по улице с ветерком. Но мальчишка удержался, вцепился как слепень. Ну держись! Лошадь встала на дыбы. Пацан не упал. Вокруг уже собрались люди. Смотрят испуганно. Хотят придержать кобылку, но не тут-то было. Опустив передние, она резко вскинула вверх задние ноги, мальчишка свалился, кобыла успела отбросить его от себя копытом и, довольная, умчалась на луг к табуну.

Борька лежал на обочине и не мог встать. От боли или от страха все тело отказалось слушаться. Он плакал от ужаса перед своей беспомощностью. Кто-то из деревенских позвал бабку. Та, увидев Борьку валяющимся на обочине, заголосила. Ей стало жаль пацана. Кто-то подсказал бабке принести одеяло, на него уложили мальчишку и внесли в дом.

— В город его надо, врачам показать. А вдруг переломы? — судачили люди.

— Волчиху надо позвать. Она проверит и точно скажет, — вспомнил кто-то.

И вскоре в дом вошла рослая круглолицая женщина.

— Ну, что стряслось здесь? Кто такой паршивый наездник, что на коне не удержался? Это ты, что ли? — подошла к Борьке и, присев рядом, потихоньку поглаживала руки, ноги, спину. Внимательно следила за выражением лица мальчишки. Вот она уже уверенно подняла его руки, потом ноги, попросила привстать. Мальчишка вскрикнул. Боль в животе удержала. Женщина посмотрела, ощупала — большой синяк получил пацан при падении или кобыла задеть успела?

Борьку положили в бабкиной спальне под иконы. Волчиха велела всем выйти во двор и, достав из сумки свечу, зажгла, стала молиться, обходя мальчишку со свечой. Тот долго смотрел, слушал, а потом уснул. Утром, едва открыл глаза, себе не поверил: ни синяка, ни боли в животе, будто ничего и не было. Но где-то в глубине души навсегда остался страх перед лошадьми. С того дня Борька никогда не подходил к ним, не восторгался, не ездил в ночное. Его навсегда отворотило от коней, он даже не пытался запрячь и проехать хотя бы в телеге. Шел пешком, напрочь выкинув из памяти возможность воспользоваться кобылой как транспортом…