Читать «Мой папа Штирлиц» онлайн - страница 120

Утром, чуть засветло, в халате и бигудях она принялась сновать из общественной кухни в комнату и обратно, видимо затеяв соорудить что-то грандиозное. Уж она и дверью хлопала, и кастрюлями гремела, где уж тут о дочери подумать? А ведь у той каникулы! Проснувшись, Антошка от обиды даже завтракать не стала: выпила кипячёной водички из нового чайника и вон из дому засобиралась. Ещё с вечера она наметила себе, какое платье надеть, так что сборы заняли не больше пяти минут. В пальто и шапке, но ещё без валенок, стоя перед трюмо на холодном полу в одних капроновых чулочках, у раскрасневшейся зачем-то вбежавшей из коридора матери, она как бы между прочим спросила:

– Мам, можно я твои сапоги надену?

– Это какие?

– Новые.

– Ещё чего! На дворе холодрыга... А, впрочем, валяй, всё одно они на меня не лезут. Надевай и выметайся, чтоб духу твоего дома до шести часов не было.

Приказала и вылетела, как баба Яга на помеле. Даже не попрощалась! Антошка ещё больше насупилась, но с ошмётками пыли и с лета потерянным носком вытянула из-под шифоньера коробку с лакированными, по великому блату раздобытыми сапожками, с трудом натянула их (месяц назад в самый раз были, а сейчас чуть ли не молотком пришлось вбивать) и, пока мать не передумала, выскочила из дому.

Только до остановки добежала – автобус подошёл. Она вознамерилась было юркнуть внутрь и усесться у белого в морозных узорах окошка, как вдруг спохватилась: "Чайник-то дома забыла!". Пришлось обратно плестись, а потом ещё полчаса скакать на остановке с ноги на ногу. Ступни в тесных сапожках так закоченели, что, когда следующий автобус подошёл, она еле-еле смогла взобраться по ступенькам и рухнуть на заднее сидение.

Тут-то из-за спины и донеслось: "Граждане, приготовьте ваши билетики". Стащив варежки зубами, окоченевшими пальцами Антошка пошарила в карманах и обмерла – пусто! Ну конечно, про деньги-то перед отъездом и не вспомнила! От досады её так и подмывало самой себе врезать, как следует. "Неужели сейчас ссадят и снова придётся домой бежать? Еж-то Ежович, небось, уже там! Вечно он с самого утра заявиться норовит. Наверняка жене заливает, что на работе аврал, а сам развалился в кресле, курит свои вонючие сигареты и юркими, как тараканы, глазками шарит по материной спине. А та вся изогнулась, расправляет на столе бабверину крахмальную скатерть и похохатывает. Нет уж! Лучше пешком идти и до смерти замёрзнуть в пути, чем, вернувшись домой, нарваться на её испепеляющий взгляд", – подумала Антошка и осторожно оглянулась.

На переднем сидении мирно пристраивала рядом с собой кошёлки дожидавшаяся вместе с нею автобуса хозяйственная бабуля; в гармошке приплясывал в обнимку с лыжами задубевший от холода физкультурник (ну не Борзов ли? На улице сорок, а ему покататься приспичило); хихикали, исподтишка поглядывая на неё, двое парней со спортивными сумками. "Ясненько, дорогие товарищи, не обманете! Вам голубчикам от силы лет по восемнадцать, а контролёры – костистые, злые пенсионеры в ушанках и драповых пальто с красными повязками на рукаве", – догадалась Антошка и, отвернувшись, как ни в чём ни бывало, стала дуть в оконное стекло, чтобы в оттаявшую дырочку смотреть на оцепеневший от стужи город.