Читать «Это они, Господи...» онлайн - страница 220

Хоть бы задумались, кто решил снести храм? Какая наверняка же высокая инстанция? А Романов был такой дремучий человек, что не понимал суть дела, но Глазунов моментально открыл ему глаза? И кому он позвонил, кому приказал? Всё это очередная несусветная чушь. В те годы не могло быть ничего подобного, никто не решился бы сносить храм. И вот теперь он вставит в новое издание своих воспоминаний, если оно будет, ещё и этот героический эпизод своей великой жизни. А ведь и без того, как пишет Куняев, «вся восьмисотстраничная книга воспоминаний Глазунова наполнена слухами, сплетнями, анекдотами, фантастическими сюжетами». Одним сюжетом такого пошиба теперь может быть больше…

ЗАКОН АБРАМОВИЧА

К 65-летию Победы снимается фильм о маршале Жукове Мне предлагали главную роль. Гонорар 750 тысяч долларов. Я не мог согласиться. Меня не интересует, с кем он сожительствовал…

Николай Губенко, народный артист СССР.

«Советская Россия», 10 ноября 2009.

Сегодня мир разъединённых наций Обязан свято сей закон блюсти: Чего нельзя за кучку ассигнаций, За десять кучек можно огрести. Вначале мир был этим огорошен, Но Абрамович продолжал учить: — Чего добыть нельзя за горстку грошей, За бочку грошей можно получить. Но есть ещё артисты как Губенко! Чтоб Жукова сыграл в постели он («Как пригодится к юбилею сценка!»), Ему сулили чуть не миллион. Де не рублей, не путинских — заморских. Предательство художников в цене! И гладит Абрамович их по шёрстке, И хлопает Медведев по спине. Да, юбилей становится всё старше. Его шакал-киношник страстно ждал. И он покажет, как великий маршал На 1-м Женском лихо побеждал. Но в этот раз, увы, не с тем артистом Пришлось ему комедию ломать. Вот бы их ещё — «двупалым свистом В бабушку и бога душу мать!».

«Завтра», № 48, 2009

ОТЪЕВШИСЬ, ОНИ ТОТЧАС НАГРЯНУТ!

^{Э. Володарский. Лауреат премии КГБ, доктор Академии искусств Сан-Марино}

Вот уже который год подряд наш народ теряет почти по миллиону своих братьев и сестёр. 2008-й високосный, видимо, превзошел прежние. Стоит только оглянуться окрест. Звоню по телефону товарищу студенческих лет писателю Юрию Вронскому, хочу сообщить, что 2 декабря умер Анатолий Мошковский, наш общий друг. В нынешние дни, в атомизированном реформаторами обществе он мог не знать это, а надо же выразить сочувствие Толиной жене Гале, теперь вдове. И вот женский голос отвечает мне:

— Кто говорит?

Я не люблю отвечать на этот вопрос и несколько секунд молчу, потом называюсь. И вдруг:

— Юра умер 22 мая…

Весть о смерти встретилась с вестью о смерти.

Такие же ответы я услышал, когда позвонил и милому однокашнику по Литинституту прекрасному поэту Владимиру Семёнову, и песенному Михаилу Таничу, рукопись которого когда-то рецензировал для «Советского писателя», и незабвенному Коле Евдокимову… У трёх редакторов, с которыми я работал долгие годы, умерли матери — у Юрия Мухина, Александра Проханова, Владимира Бондаренко, у меня самого умерла сестра… И все в этот високосный… И вот в такие-то дни популярная газета печатает изящный философский трактат под заглавием «Momento mori!», то бишь «Помни о смерти!». Нашли время, нашли место, нашли, кому напомнить. Это до какой же степени надо уйти в свои тёмные недра или не уважать свой народ, чтобы ещё и глумливо напоминать соседу: завтра, милок, твой черёд.