Читать «Герцогиня смерти. Биография Агаты Кристи» онлайн - страница 168

Через полтора месяца “Паутина” была готова. Питер Сондерс обещал представить ее публике в следующем театральном сезоне.

Теперь Агата перебиралась в Гринвей-хауз на все лето, огород исправно радовал хозяйку обильными урожаями, ландшафты и река – почти неуловимо менявшейся красотой, на которую невозможно было налюбоваться. Внучок Агаты, Мэтью Причард, был определен в беркширскую подготовительную школу Эстри в Вулхэмптон-хаузе, где, между прочим, научился отлично играть в крикет. Летом он по-прежнему приезжал в Гринвей вместе с мамой и отчимом.

С годами Гринвей все больше воспринимался как место отдыха, писательскими приютами Агате служили теперь либо лондонская квартира в Челси, либо “Дом Агаты” (это на раскопках, пристройка к нимрудскому дому). Популярность Агаты Кристи росла и назойливость пишущей братии – тоже. Соответственно все более острым становилось желание скрыться от посторонних.

Агата давно научилась прятаться, в свою частную жизнь она допускала немногих. Но целиком и полностью отгородиться от реальности и стремительно преображавшегося мира было невозможно. Издержки пристального внимания публики чаще всего обретали форму безжалостных фотографий. Да, в них не было ни грана доброты, в этих изображениях немолодой дамы в жемчужном колье и с накрашенными ногтями.

В конце концов Агата взбунтовалась, последней каплей стало фото для немецкого еженедельника “Шпигель”. Ей прислали этот шедевр в Гринвей, чтобы заручиться согласием на публикацию. Снимок был кошмарным, и Агата написала автору: “На мой взгляд, фотография ужасная во всех отношениях, даже если считать ее пробной”. Немного подумав, она написала еще одно письмо, Эдмунду Корку, и вложила в конверт вышеупомянутый шедевр.

“Ты только посмотри, Эдмунд! И я должна это все терпеть? Можешь считать меня ненормальной, но с меня хватит. Больше никаких фотографий. С какой стати я должна мучиться, сносить все эти унижения?” Закончив письмо, Агата положила в рот мятный леденец, чтобы перебить отвратительный вкус, который почувствовала, глянув на немецкое фото.

В конце 1953 года Би-би-си предприняла очередную попытку заманить Агату Кристи на телевидение, для интервью. Компания выпустила тогда новую программу “Панорама”, которая успела завоевать симпатии четырех миллионов зрителей. Продюсер передачи Деннис Барден заверил Корка, что Агате ничего не придется делать, “только сесть в кресло и, не обращая внимания на камеры, ответить на несколько вопросов”.

К телевидению Агата была равнодушна и уж тем более к возможности помелькать на экране перед миллионами сограждан. В общем, “Панорама” ее не заинтересовала. И Корк сочинил отказ: “Боюсь, что миссис Кристи вряд ли когда-нибудь захочет появиться в телестудии. Думаю, она не согласится ни при каких обстоятельствах”.

Спокойно почивать на лаврах Агате не давали, да она этого и не желала. Постоянно приходилось с кем-то воевать, кому-то помогать. Она продолжала отсылать прочь фотографов (“Да ну их!”). Права на свою новую книгу “Хикори, дикори, док” она переоформит в пользу племянников Макса, Джона и Патрика Мэллоуэнов, а все деньги, полученные за рассказ “Причуда в Гриншоре” (первый из написанных после долгого перерыва), подарит церкви Святой Девы Марии в Черстон-Феррерсе, чтобы в окне на восточной стене сделали витраж. Когда Агата заходила в этот храм, то ее всегда раздражали там простые оконные стекла. Это резало глаз, как щербина на месте недостающего зуба. Агата самолично оплатит работу мастера.