Читать «Чеченская рапсодия» онлайн - страница 61
Юрий Иванов-Милюхин
— За перевалом, на склоне горы со снежной вершиной. Она от нас видна как на ладони, только со всех сторон окружена хребтами.
Дарган задумчиво огладил бороду и вытащил из кармана чинаровую трубку без табака. Когда он волновался, то всегда тянулся к ней.
— Петрашка мало похож на тебя, он больше в мать, только глаза темные, — начал он рассуждать как бы с самим собой. — Но это если присмотреться, а издали ясно, что вы — сыновья одних родителей.
— Я на Панкратку тоже не смахиваю, он вообще почти русый, — пожал плечами Захарка — А секретчики с кордона нас всегда путают.
— Ежели папахи пониже надвинуть, то близнецами станете, — усмехнулся сотник. — Глазами да губами вас наделила мамука, а носами с подбородками — я. Только цвет глаз у вас не голубой, а темный, как у предков со стороны вашей бабки.
— Мамука рассказывала мне так же.
— Но дело не в этом. Если абрек видел Петрашку издали, то он мог заметить и вашу схожесть.
— Батяка, они с бандой проходили по склону горы, а тот казак как раз чабанил.
— А почему горец решил, что чабан из казаков?
— На нем была наша одежда.
— Вы того абрека в комендатуру спровадили?
Захарка повертел кружку в руках, поставив ее на лавку, отвернул голову:
— Ты же знаешь, с тех самых пор мы пленных не берем.
Из своей комнаты вышел Панкрат, присел по другую сторону от отца. Аленушка тут же сунула ему кружку с чаем.
— А ты что скажешь? — повернулся к нему Дарган.
— Надо идти выручать Петрашку, — спокойно отозвался хорунжий.
— Откуда известно, что это ваш брат?
— В том ауле не один казачий чабан, с недавних пор Шамиль сделал из него неприступную крепость с крупным гарнизоном, приказал пригнать заложников и обратить их в мусульманскую веру. Кто отказывался, тем перерезали глотки, остальные согласились воевать против русских на его стороне.
— Вот почему про аул Цахтуры мало разговоров, и отчего Муса не требует с нас выкупа. С него самого шкуру давно спустили, — машинально трогая пальцами рукоятку кинжала, протянул сотник и поднял на сыновей подернувшиеся тревогой глаза. — Однажды я ходил по той тропе через перевал, когда на Туретчину призывали, и видел тот аул среди гор. Место дикое и уединенное. Если Петрашка там, то путь к нему не близкий и опасный, ко всему, он вряд ли станет принимать басурманскую веру. Но если Муса намекнул Шамилю, что за этого казачка можно запросить большой выкуп, то сын должен быть еще живой.
— Я тоже об этом подумал, — Панкрат взлохматил густой чуб. — Одна незадача, русские полки ушли в Турцию, а нам самим ту крепость не одолеть.
— Русские, как все великие нации, маленьких крепостей не замечают, — с печалью в голосе сказала Софьюшка, прислонившаяся к дверному косяку., она с самого начала разговора навострила уши. — Вряд ли войсковое начальство дало бы разрешение на штурм этого аула, думаю, и сейчас полки просто обошли его стороной.
В комнате наступила тишина, нарушаемая лишь болтовней меньшего пацаненка, с которым возилась жена Панкрата Аленушка. За окном который день подряд лил дождь, тугие струи стучали в окна, хлестали по стенам, под сваями журчали мутные потоки воды.