Читать «Самый тёмный вечер в году» онлайн - страница 50

— Ракетным ударом? Она всего лишь женщина.

— А Усама бен-Ладен — всего лишь мужчина. Если бы у них были точные координаты его местонахождения, они нанесли бы ракетный удар.

— Ты всего лишь частный детектив. Не в твоей власти отдавать приказ о нанесении ракетного удара.

— Я лишь говорю, что, будь у меня такая власть, я бы смог отдать такой приказ, поскольку у меня есть точные координаты.

— Рад за тебя, — пробурчал Верн, давая себе слово привлекать к последующим совместным проектам другого частного детектива.

— В любом случае, она на вершине холма, на солнце, в тень не ушла, её силуэт чётко очерчен на фоне синего неба. Снять её из снайперской винтовки, скажем, из «СИГ-550», сущий пустяк.

Верн поморщился.

— Скажи мне, что не смотришь на неё через окуляр оптического прицела.

— Не смотрю. Разумеется, не смотрю. Просто говорю.

— А «СИГ-550» при тебе? — спросил Верн.

— Конечно. Входит в базовый набор снаряжения. Никогда не знаешь, а вдруг понадобится.

— И где сейчас твоя снайперская винтовка, Бобби?

— Расслабься. В багажном отделении «Ровера». Завёрнута в одеяло.

— Мы — не киллеры, Бобби.

— Я знаю, что не киллеры. Я знаю, Верн. Я лучше тебя знаю, кто мы. Расслабься.

— В любом случае, никто не хочет её смерти.

— Всегда найдётся кто-то, кто хочет смерти кого-то, Верн. Готов спорить, человек сто хотели бы, чтобы ты умер.

— А сколько человек хотели бы, чтобы умер ты, Бобби?

— Наверное, тысяча, — в голосе Онионса определённо слышались нотки гордости.

— От тебя требовалось только следить за ней и дать знать, если она поедет домой.

— Именно этим я и занимаюсь, Верн. Сейчас она на вершине холма со своими собаками, и её силуэт чётко виден на фоне неба.

— Я закончил. Уеду, как только отключу связь. Так что и тебе больше незачем следить за ней.

— Я не против. Тем более что работаю на тебя лишь до встречи с бумажником.

— Бумажником? Каким бумажником?

— Так я называю клиента. Я называю клиента бумажником.

— Я называю его клиентом.

— Этим ты меня не удивил, Верн. А как ты называешь объект наблюдения вроде этой женщины?

— Я называю её объектом, целью, птичкой.

— Все это так старо, — пренебрежительно бросил Бобби. — В наши дни объект наблюдения зовётся обезьяной.

— Почему? — удивился Верн.

— Потому что юрский период уже закончился, Верн.

— Тебе — двадцать четыре, мне — только тридцать девять.

— Пятнадцать лет, Верн. Это много. Все так быстро меняется. Ты по-прежнему хочешь встретиться в половине третьего, прежде чем мы поедем на встречу с бумажником?

— Да. В половине третьего.

— В том месте, где и договаривались?

— Да. В том месте, где и договаривались. В половине третьего. Послушай, Бобби…

— Что?

— Если человек — говнюк, как его нынче называют?

— Я думаю, говнюк — слово на все времена. Увидимся в половине третьего.

Верн разорвал связь, оглядел весёленькую жёлто-белую кухню. Уходить определённо не хотелось. Эми Когленд, она же Эми Редуинг, жила тут очень неплохо.

Заперев за собой дверь, Верн направился к ржавому «Шевроле», держа в руке мешок с добычей. Чувствовал себя старым и никому не нужным.