Читать «Сладкий хлеб мачехи» онлайн - страница 33

Хлопнув ладонями по столешнице, она резко поднялась, слепо нашарила ремешок висящей на стуле сумки, неверной походкой направилась к выходу. Потом неуклюже побежала, чувствуя, как Оксана взглядом подгоняет ее в спину. И наверняка усмехается. А может, и улыбается широко. А может, уже новую сигарету прикурила. Сладкую, победную.

На улице опять моросил дождь. Ощутимо моросил, будто колол холодными иглами. Господи, куда она идет? Ничего не видно вокруг. Совсем рядом взвизгнули тормоза, кто-то дернул ее за руку, матерные грубые слова летят в спину… Это что, они ей предназначены, эти слова?

Обернувшись, она долго смотрела на выскочившего из машины мужчину, потом отерла мокрое то ли от слез, то ли от дождя лицо. Икнув от испуга, произнесла жалобно:

— Извините… Извините, я не хотела… Не кричите на меня, пожалуйста. Мне очень, очень плохо… Отвезите меня домой, пожалуйста…

Родная квартира встретила ее привычной ухоженностью, но и отдалилась, как чужая. Наверное, вещи всегда чувствуют настроение хозяев. Платяной шкаф открылся дверцами, будто сочувственно развел руками — жаль, жаль, что ты уходишь. И чемодан плюхнулся на кровать тяжело, нехотя, закапризничал молнией на сгибе. А может, у нее просто руки дрожали, дергали нервно за собачку. Ага, вот и молния поддалась, теперь надо вещи побыстрее собрать. Все равно какие, что под руку попадется. Хорошо, что в голове ни одной мысли нет. Одно только отчаяние присутствует. А мысли — ни одной, даже самой завалященькой. В прихожей дверь хлопнула — Глебушка пришел. Комната вдруг закружилась перед глазами, и она испуганно села на постель. Глебушка! Господи, что же теперь будет, что же будет…

— Мам… Ты чего? — тут же просунулась в дверь его лохматая голова. — Я пришел, а ты меня не встречаешь… Мы ужинать сегодня будем или нет?

— Ужинать? Ах да, ужинать…

— Да что с тобой, мам? Что-то случилось, да? У тебя лицо такое… Что случилось, мам?

— Ничего, Глебушка. Уезжаю вот.

— Ты? Уезжаешь? Куда?

— А… А я не знаю куда… Хотя нет, почему не знаю… Я к маме уезжаю, Глебушка.

— А надолго? Мы вроде хотели твою маму к себе в гости позвать…

С силой кинув в раскрытую пасть чемодана теплый свитер, она посидела немного, уставившись на пасынка широко открытыми глазами, потом извлекла свитер обратно, ткнулась в него лицом, затряслась вся в слезной истерике.

— Да что случилось, мам, объясни толком! — бросился он к ней испуганно.

— Ничего, ничего, Глебушка… Ты прости меня, пожалуйста, я сейчас… Я все тебе объясню… Понимаешь, я не могу так больше! Ну прости, прости меня! Ты большой, ты умный… Ты… ты продвинутый, ты поймешь…

— Да что, что я пойму, мам? Ну, поссорились с отцом, бывает… Мы ж говорили с тобой уже сегодня! Зачем уезжать-то? Ну посмотри на меня, мам!

Утерев и без того воспаленное лицо жесткой шерстью свитера, она подняла на пасынка глаза, и он отстранился от ее взгляда испуганно.

— Понимаешь, так надо, Глебушка. Мне просто надо уехать. Совсем уехать.

— Как это — совсем? Не понял… Совсем — это навсегда, что ли?