Читать «Головокружение» онлайн - страница 193

– Дык он уже в отставке давно. – Копыто умильно улыбнулся. – И ничо такого боле не замышляет.

– И фолю мне вернуть не замышляет, которую заныкал тогфа?

– Так доля та в вискиделательную машину вложилась, – хладнокровно ответил уйбуй. – И Дуричи тупые ее бетонной плитой придавили.

– Жалко, что ее, а не тебя.

– Не, совсем не жалко, ни хрена. Вискиделательную машину жалко, а вот то, что я уцелел – не жалко, а очень даже хорошо.

Преданности, с которой Копыто смотрел в единственный глаз фюрера, могла бы позавидовать самая верная на свете собака. «Умру за тебя, коль прикажешь!» – обещал пламенный взгляд уйбуя и не позволял фюреру заподозрить неладное.

«Он будет денег требовать, но ты не тушуйся, – втолковывал Ваня. – Доказательств у Кувалды никаких нет, говори, что все вложил в винокурню, и он отстанет. Теперь все от тебя зависит, это дело отработаешь, то и получишь».

А отрабатывать было что: честный Сиракуза сохранил для Копыто изрядную сумму, вот ее-то, родимую, уйбуй и защищал, изо всех сил создавая на физиономии нужное выражение.

– То есть ты все-все-все свои бабки в вискифелательную махинацию ухнул? – с подозрением осведомился Кувалда.

– Все-все-все, – подтвердил Копыто.

– Ифиот, мля.

– Для семьи старался, твое великофюрерское.

– Фля семьи старайся, но себя не забывай.

– Можно я запишу?

– Я те запишу, мля, грамотей хренов. – Одноглазый помолчал. – На какие шиши я теперя Форт восстанавливать буфу, а?

Бывший канцлер уныло развел руками, всем своим видом показывая, что о «шишах» каких-то ему ничего неизвестно.

– А может, повесить тебя все-таки, а? Как изменщика и растратчика?

– А можа, лучше я в твою честь кого-нибудь другого повешу? – вопросом на вопрос ответил Копыто.

– Соскучился, что ли?

– Не без этого, – кивнул уйбуй и доверительно сообщил: – В Англиях этих и прочих бенилюксах душно, до беспредела, мля. Вешать можно тока в заграницах, то есть, ежели кого повесить хочешь, то надо завербоваться и на юг мотать, а я не мог вербоваться, потому как я был миллионер и не по чину...

– Заткнись.

– Слушаюсь!

– Кретин!

– Так точно!

Кувалда помолчал, после чего поинтересовался:

– Уйбуем быть хочешь?

– Я? Да я... Да я за тебя... За тебя... – Копыто поднапрягся и выдавил из глаза настоящую слезу. – Кого хошь... за тебя...

– Лафно, лафно, мля, не хнычь. Только впрефь – никакого крысятничества.

– Да ни в жисть!

– В таком случае, – одноглазый благодушно потрепал уйбуя по плечу, – с возвращением в семью, фубина.

* * *

Как все бессмысленно: надежды, мечты, слезы...

Как все жестоко.

Вчера вечером, закутавшись в одеяло и спрятав лицо в подушку, Даша надеялась, что время лечит. Искренне верила, что одной ночи окажется вполне достаточно, чтобы оставить позади все последние события. Надеялась проснуться в хорошем настроении, начать все с чистого листа...

Или не проснуться вообще.

Глупая, конечно, мысль, но она мелькнула при виде пустой квартиры. Душной, потому что июнь в Москве выдался на удивление жарким, и одновременно холодной, словно вырубленной из льда. Квартира, в которой рухнула ее скромная личная жизнь. Сначала она, а за ней и мечта.