Читать «Настоящая англичанка» онлайн - страница 25

Он остановился, и хватка его пальцев усилилась.

— Что произошло? — спросила Эмма, хотя хорошо знала сама. Она, конечно же, присутствовала на похоронах. Она приложила свою траурную перчатку к его траурной перчатке и что-то прошептала из-под чёрной вуали, надетой в память о девере, который не станет её деверем. На похоронах у Гила глаза были мёртвые, чёрные, лишённые выражения. Она помнила этот взгляд до сих пор. И следующее, что они услышали о графе — он уехал в Париж.

— Он выпил, — говорил Гил ровным голосом. — Нет ничего необычного в том, чтобы пить, конечно. В некотором смысле, прохождение университетского курса является синонимом погружению в бутылку бренди. Но выпивший мужчина не очень хорошо контролирует поводья. И собственное равновесие. И Уолтер выпал из экипажа, вот и всё. Разбился насмерть, свалившись в тот момент, когда его экипаж заворачивал за угол.

— Мне очень жаль, — произнесла Эмма.

— Они говорили, что он не страдал.

— Полагаю… это помогает?

— Не особенно.

Она наклонилась вперёд и взяла обе его руки в свои. Карета проезжала по длинной тёмной улице, и ей вообще ничего не удавалось разглядеть. Девушка позволила пальцам пройтись по его рукам, вдоль мозолей на пальцах, видимо, от поводьев.

— Я так понимаю, что ты пытался выпить достаточно, чтобы выпасть из кареты?

Повисла тишина, и Эмму охватил страх. Она зашла слишком далеко? Но он издал лающий смех.

— Что-то вроде того, я полагаю.

Она вытянула пальцы, распластав их над его большими ладонями.

— И это тебе удалось?

— Очевидно, нет.

Она ждала. Карета качнулась, поворачивая за угол.

— Я падал с множества кроватей, — сказал Гил, наконец, — пьяный, слепой, пытаясь отыскать ночной горшок. Смерть своего рода. Но всегда просыпаешься, и тем сильнее печаль.

— Слышала о таком, — сказала она, переворачивая его руки и начиная гладить ему ладони, стараясь не замечать, что у неё дрожат пальцы. — Я однажды выпала из экипажа.

Керр замер, она скорее ощутила, чем увидела это.

— Что случилось?

— Мне было восемь лет, и я тряслась по деревне на тележке, запряжённой старым пони, которой управлял дряхлый, но вполне трезвый грум. Он не знал, что я свесилась набок, пытаясь втянуть в повозку ветви диких роз. Он повернул за угол как раз в тот момент, когда я вцепилась в одну особенно красивую ветку.

В голосе Гила был небольшой смешок.

— Думаю, что слышу эхо боли в твоём голосе.

— Прямо в розовый куст, — сказала Эмма скорбно. — У меня до сих пор виден шрам над правой бровью.

Одна рука соскользнула с её ладоней и проследила линию брови.

— Прекрасно, — проговорил он, и хриплые раскаты в его голосе заставили Эмму закусить губу. — Твои брови раскинулись над глазами самым соблазнительным образом. Я не вижу шрама и не чувствую ничего.

— Я их крашу, — живо отозвалась Эмма, пытаясь утихомирить бабочек, порхающих у неё в животе.