Читать «Сепсис» онлайн - страница 136

Федя сочувственно вздохнула и тоже осталась.

— Нет, ты иди. Иди, пожалуйста. Прошу тебя, иди… — молила Влада.

— Ага. Я уйду, а ты что-нибудь… Плюнь ты на него. Плюнь и разотри! У тебя еще в жизни знаешь какие будут. Пошел он…

— Прошу тебя, я хочу побыть одна…

— А ты не сделаешь… глупостей? Не натворишь?

— О чем ты? — Влада повернула заплаканное, но искренне удивленное лицо.

Федя успокоенно отошла.

Оставшись одна, Влада вновь стала прокручивать в сознании свою жизнь. Виделся ей и Алексей — почему-то смеющийся, веселый, озорной. Почему он изменился? И почему изменил?! А может, она, Влада, виновата? Но в чем?

Опять палец замельтешил в волосах — накручивал петлю, затягивал ее и отпускал… Снова затягивал, чтобы было чуточку больно, но только чуточку, потому что боли она боялась. «Никаких страданий она не чувствовала. «Страдания» были только, когда она поранила палец и он воспалился», — прозвучал в памяти голос врача. Наверное, она иронично говорила о страданиях. Ведь поранить палец — это же совсем не больно! Сколько раз Влада царапалась, кололась…

Вдруг, как озарение, блеснула чудовищная, кощунственная, богопротивная мысль, на миг заслонившая уходящие спины сыновей. Как вспышка, блеснула, оставив после себя короткий мрак. И снова засветился экран с удаляющимися Даней и Ником. Но они уже были дальше… Уже стали меньше. Уже не могла она разглядеть деталей — отогнутого воротника у Дани и отпоровшегося ременного хлястика у Ника… Вот, оторвался хлястик, а зашить некому…

Та, озарившая, мысль стала опутывать ее сознание, забирать в плен. Снова, как ошпарилась, прикоснувшись к ледяному пальцу. Влада поднялась, оглядела камеру. В самой глубине был постоянный полумрак. Туда свет не доходил. Там было темно и хорошо.

Она сосредоточенно и целеустремленно подошла к своему месту — самому удобному, единственному, где были простынь и наволочка. Все это собрала и перенесла туда, во мрак. Спешила, боялась, что закончится прогулка, вернутся сюда все… эти. Как ей хотелось быть одной. Со своей картинкой… Нет, скорее, как ей не хотелось быть!

Этот образ, казалось, навечно застыл перед ее взором. Глаза ее видели все: стены, простынь, обшарпанную стойку нар. Но эти детали расступались, отодвигались, открывая оторванный хлястик с тремя кончиками нити…

* * *

Бесился Алексей: врачи настаивали на повторной операции. Те препараты, которыми лечили его глаза, способствовали заживлению, но они же — если вовремя не вмешаться — могли привести к отслоению сетчатки. Срочно нужно было вылетать. А вопрос с Владой не решался. Вернее, решался: уже твердо обещали ее выпустить. Но процедуры затягивались. Хотя обещали твердо! Так что можно было вылететь.

Бесился и Павел. Кулиш заверил, что через пять-шесть дней Бравина будет на свободе. Но теперь — никаких контактов, никаких свиданий! Иначе можно все испортить. Он, Кулиш, тогда за последствия не ручается. Никаких контактов! Всего-то навсего пять-шесть дней. Максимум — неделя! Этими ухищрениями Кулиш создавал видимость огромных, почти неподъемных проблем, которые он должен преодолеть.