Читать «Сепсис» онлайн - страница 135

Гнев на надзирателей прошел, вернее — сместился на мужа Влады… «Как там его, Андрей, что ли? Вот козел! Человек на нарах из-за него парится, а он… Козел! Мало она ошпарила этого оленя! Надо было до костей, до мозга! Вообще, этих кобелей! Яйца бы им всем поотрывать, кастрировать бы их всех!»

Влада уже вышла из забытья… Она лежала на чужой «постели». Слезы стекали по бледной щеке на рассыпавшийся волос. Дисциплинированно, одна за другой, как заключенные из «черного воронка». Слезы туманили взгляд, картинка трепетала, растраивалась, расчетверялась. Но она не утирала глаз. Потому что не этими глазами она сейчас смотрела, а внутренним взором. А он не раздваивался и не растраивался. Четкий до отчаяния. Конкретный. Безжалостный! Даня… Его спина, его уходящая, какая-то виноватая спина. И спина Ника… Но не повинная, а… сердитая. И казнящая. Эти спины, родные, так сладко пахнущие спины, которые она знала в мельчайших подробностях. Спинки, которые она так любила поглаживать перед тем, как мальчики засыпали. И они так любили эти прикосновения теплой, нежной руки мамы. Мурлыкали, как котята… Они удалялись. Уходили… Уплывали от Влады. Они оставляли ее одну. В этой камере… В этом мире. В этой Вселенной! Одну!

Влада беззвучно плакала. И по привычке, оставшейся с детства, — когда была очень обижена, накручивала локон на палец… «Почему так все произошло? Почему с ней? И зачем теперь жить? Для чего?.. Для кого?.. Ой, как похолодели пальцы?.. Нет, не пальцы. Только один. Который перетянут петлей волос. Он был ледяным…» Выкрутив палец из тенет, она снова всхлипнула. Механически потирала подушечку затекшего пальца. Почему-то мысли перекинулись на чепуху: «Вспомнила, читала где-то, как японец перетянул палец ниткой, прекратил доступ крови, палец воспалился и отмер. А потом развязал нитку и пошла зараженная кровь по организму, по капиллярам, по венам, по сосудам… Потекла смертная кровь — черная, холодная, смешиваясь со здоровой, бурлящей, живой… И подавила эту, живую. Заразила ее. И не стало человека. Вот так и та женщина… как ее? Как же ее звали… А что сказала врач: «Она уже ничего не чувствует! Никаких забот, никаких проблем»… Ох, как болит сердце! Боже, как вынести эти муки! За что это мне?! За что, Господи!»

Опять зэками из «воронка» пошли слезы. Не капали, а гладко скользили по проторенной дорожке, увлажняя волос, просачиваясь на подушку. Ох, как хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть этих удаляющихся родных спин! Но как закроешь ТЕ глаза? У них нет век, они даже не слезятся. Картинка неумолимо четкая и беспощадная.

В эти таинства вторгся бесцеремонный голос:

— Двенадцатая камера — на прогулку!

Зашевелились обитатели камеры, задвигались. Охая, причитая, ворча, посмеиваясь, поругиваясь…

— Пошли, Владуся, проветришься, — непривычно доброе лицо Феди склонилось над ней.

— Нет, не пойду я никуда… Не хочу, — слабо ответила Влада и закрыла лицо руками. Никого не хотела она видеть и слышать. Ей остаться бы одной… Со спинами мальчиков.