Читать «Елена Белякова. Русский Амаду, или русско-бразильские литературные связи» онлайн - страница 96

      Иногда причина переводческих ошибок - элементарная невнимательность. Так, Богдановский путает слова pescador (рыбак) и pecador (грешник), и поэтому герой превратился из "лучшего в округе рыбака" в "закоренелого грешника".

      Точно также переводчик путает глагол "nada" в 3 л.ед. числа от "nadar" (плыть) и местоимение "nada" (ничего). И поэтому предлжение "Nada, sempre nada", что значит "он плывет, все время плывет" переводит: "Больше для него нет ничего, и не будет вовек" (там же, С.443).

      Я перечислила далеко не все ошибки, примеров можно найти множество, почти на каждой странице. А как поступает А. Богдановский с именами собственными? Иногда совершенно не понятно, чем руководствовался переводчик "Капитанов песка", изменяя до неузнаваемости прозвища беспризорных мальчишек. Так, Pirulito, про которого в книге говорится, что он был "худым и высоким, с изможденным лицом, глубоко запавшими глазами и большим неулыбчивым ртом" назван Леденчиком. Ничего себе Леденчик! Конечно, в словаре первое значение этого слова - леденец на палочке. Но леденец - то этот в виде сосульки, а не петушка, как у нас. Поэтому второе значение слова - тощий, длинный человек. Интересно, знает ли переводчик, что значит слово "леденец" на жаргоне? Удивляюсь, как Богдановский его вообще "Петушком" не назвал.

      Другой персонаж имеет говорящую кличку Boa-vida (лентяй, бонвиван), поскольку он "не утруждал себя заботами о хлебе насущном и в принципе не любил никакой работы: честной или нечестной". В переводе Богдановского он почему - то становится Долдоном, а Volta Seca (сухой поворот), мрачный сертанежо, с душой такой же иссушенной, как и земля, откуда он родом, - Вертуном. Русские прозвища не только не отражают, но и искажают характеры героев, вырывают их обладателей из контекста бразильской действительности.

      Пожалуй, больше всего не повезло герою по имени Querido-de-Deus, давно известному русскому читателю по "Мертвому морю" и "Старым морякам" как Божий Любимчик. Стопроцентный, между прочим, бразилец превратился у Богдановского в "Капитанах песка" в славянина Богумила, а в "Лавке чудес" - в Боголюба. А когда в той же "Лавке чудес" я увидела имена Шелкоус и Кудряш, то подумала, что наборщики перепутали книгу бразильского автора с "Грозой" Островского. "Лавку чудес" невозможно читать уже потому только, что взгляд застревает на имени главного героя - Аршанжо, как его называет Александр Богдановский вместо Арканжо. Конечно "ch" в португальском произносится как "ш", но не в словах же греческого происхождения!

      С такой же легкостью А.Богдановский расправляется с вполне реальными людьми, историческими личностями. В "Каботажном плаваньи", например, он указал 1986 год как дату смерти Луиса Карлоса Престеса ( С.48), хотя тогда лидер бразильских коммунистов был не только жив, но и неплохо, для своего возраста, себя чувствовал.