Читать «Век-волкодав» онлайн - страница 4
Андрей Валентинов
Время!
Уже уходя, девушка спиной почуяла чей-то внимательный взгляд. Оборачиваться не стала, лишь плечом дернула. Пусть себе! Товарищ Троцкий умер, что, конечно, очень печально… Но пусть мертвые хоронят своих мертвецов!
2
Товарищ Москвин, проводив Ольгу взглядом, поправил жесткий воротник полушубка, хмыкнул беззвучно. Непартийно выходит, товарищ Зотова, не по-большевицки! Даже не соизволила досмотреть, как мертвого Льва землицей мерзлой засыплют. Надо бы в первичке вопрос поставить, на очередной партийной чистке вспомнить…
Леонид подивился собственной кровожадности и вдруг понял, что очень хочет курить. Нераспечатанная пачка «Марса» ждала в кармане, но достать ее было никак невозможно. Вокруг все свои, трижды проверенные, у каждого глаз-алмаз. И не то плохо, что запомнят и в рапортах пропишут. Нельзя! Он, Москвин Леонид Семенович, теперь не абы кто, а начальник.
Начальничек…
Бывший старший оперуполномоченный, вздохнув горько, тронул пальцами пачку, вынул руку из кармана, варежку надел. «Ох, начальник, ты, начальничек, отпусти на волю». Права ты, Мурка, Маруся Климова — не для него такая служба. Рвать отсюда, рвать, самое время! Не то оглянуться не успеешь, и привычный кабинет с телефоном обернется расстрельной камерой — тоже привычной. Пока что молнии бьют по вершинам. В самом конце декабря — Дзержинский, теперь — Троцкий. Но это пока…
«Ой, гроб несут да и коня ведут. Но никто слезы не проронит. А молодая, ох молодая комсомолочка жульмана хоронит…»
Песня прицепилась со вчерашнего вечера, всплыв откуда-то из глубин памяти. Вроде бы слыхал ее чекист Пантёлкин в питерском домзаке, куда угодил аккурат после увольнения. Удивился еще: странное что-то шпана поет. После уже узнал, что комсомолку да жульмана в старую песню вставили, казацкую, чуть ли позапрошлого века. Но все равно, невесело выходит.
* * *
Приказ не покидать Главную Крепость товарищ Москвин выслушал без особых эмоций, твердо решив в дела похоронные не вмешиваться. У Льва верных шакалов — целая стая, пусть они и бегают, преданность напоследок кажут. Хватало дел иных. Ким Петрович определил Леонида в группу ЦК, следящую за порядком в Столице. Работа не слишком трудная: сотрудники сидят за телефонами, его же дело — бумаги в папку подшивать да начальству три раза в день перезванивать. Проскучав за столом первый день, бывший чекист рассудил, что можно особо не волноваться. Волна идет стороной…
Успокоился — и зря.
Ему позвонили под утро — незнакомый голос, хриплый то ли от простуды, то ли от бессонной ночи. Руководителя группы Техсектора ЦК вызывал товарищ Каменев. Самое время было удивляться. Вся Столица вверх дном, только вчера прибыл траурный поезд, днем начнется прощание в Колонном зале Дома Советов, со всех городов спешат делегации… Какое дело может быть у члена Политбюро к рядовому сотруднику?
Бывший старший оперуполномоченный удивляться не стал. Уложил бумаги в сейф, проверил спрятанный в рукаве пистолет, подумал и, сняв пиджак, отвязал резинку. «Эсерик» не для такого случая. Охрана у Льва Борисовича на уровне, обнаружат — неприятностей не оберешься.
