Читать «Одинокая птица» онлайн - страница 13

Позже, когда мы остались одни, Кейко заявила:

— Для своих лет твой предок смотрится совсем неплохо. Неудивительно, что он пользуется успехом у женщин.

— С чего ты взяла? — В моем голосе появились угрожающие нотки.

— Всем известно, — небрежно махнула рукой Кейко, будто речь шла о какой-то мелочи.

Я к этой теме решила не возвращаться, но когда она звонила или заявлялась, находила какой-нибудь предлог, чтобы не общаться с ней. Она быстро все просекла и тоже стала держать фасон. Сейчас мы даже не здороваемся.

Поставив на стол чашку кофе, Кейко картинно закидывает руки за голову — ну прямо кинозвезда, уставшая от светской жизни. Поморщившись, я отвернулась. Лучше посмотреть, что происходит в нашем дворе. В траве что-то шевелится. Я подошла к окну и прикрыла ладонью глаза от солнца — зеленовато-коричневая птичка размером чуть больше воробья. Бедняжка скачет по лужайке, пытаясь взлететь и сесть на ветку кустарника, растущего вдоль забора. Но примоститься на ветке ей не удается: видно, повреждена лапка.

Птичка уже обессилела. На улице не так уж холодно. Но если Кейко в своем свитере чувствует себя комфортно, то бедной птичке лежать в мокрой траве совсем не весело. Интересно, Кейко заметила ее? Ведь она ближе к забору. Впрочем, что о ней говорить? Она панически боится всех живых существ: бабочек, кроликов, пауков, неядовитых змей. Я как-то подсунула ей игрушечного тарантула — так она такой крик подняла! Не могла дотронуться до него, даже когда убедилась, что он резиновый. А если возьмет в руки эту птичку, то уж точно упадет в обморок. Между тем бедному созданию оставалось жить минут двадцать, от силы — полчаса.

Я выдвинула ящик своего письменного стола, достала из него коробку из-под обуви, в которой храню три письма от матери, присланные через госпожу Като. И, спрятав письма в ящик, с коробкой в руках быстро сбежала вниз.

Кейко стояла на крыльце. Мы переглянулись, но ничего друг другу не сказали. Когда я подбежала к кустам, растущим вдоль забора, птичка села на нижнюю ветку, но, вцепившись в нее одной лапкой, потеряла равновесие и перевернулась вверх грудкой. Хохолок у птички — коричневый, а головка и горлышко — черные. Порода мне знакома — японский свиристель. В конце зимы и весной мы с матерью часто видели в саду их стаи. Свиристели носились прямо над нашими головами и склевывали на лету все, что попадалось: почки, лепестки цветов и молодые листья.