Читать «Горбатая гора» онлайн - страница 6

— На похороны, — вдруг выпалил он. — Я еду на похороны своего брата.

— Не волнуйся, дедуля, а то родным придется хоронить еще и тебя.

— Молчи уж, гнусный хорек! — сказал Меро, разглядывая выписанную плохим почерком квитанцию на штраф, но усатый был уже за милю оттуда: слинял, как когда-то много лет назад слинял с ранчо сам Меро.

Он ехал и смотрел сквозь исцарапанное лобовое стекло. Можно было тогда уйти как-нибудь и повежливее, но ощущение неотложности вдруг охватило его всего, как удар по плечу расходится по всей руке. Меро был уверен, что это женщина с лошадиными ягодицами и Ролло, который не сводил с нее глаз, и старик, который лакал свой «Эверклиэр» и ничего не замечал или делал вид, что ничего не замечает, — это они тогда сработали в нем, как ключ зажигания. У нее были длинные, с проседью косы; Ролло мог воспользоваться ими как поводьями.

— Так вот, — сказала она своим низким убедительным голосом лжеца. — Я расскажу вам, как дела на ранчо Тина Хэда пошли наперекосяк. Курицы буквально за ночь меняли цвет, телята рождались с тремя ногами, дети у него были пегие, а жена признавала только голубую посуду. А сам Тин Хэд никогда не заканчивал того, что начинал, всегда бросал работу на середине. Даже штаны у него были лишь наполовину застегнуты, так что его сарделька вечно торчала наружу У него все шло как кривое колесо из-за этой оцинкованной пластины, которая разъедала его мозг: и на ранчо у него все шло наперекосяк, и в семье. Но, — сказала она, — им нужно было что-то есть, всем нужно есть.

Я надеюсь, они ели пирожки получше тех, которые готовишь ты, вставил Ролло, которого страшно раздражало, что в пирогах с черемухой вечно попадалась куча косточек.

Женщинами Меро стал интересоваться через несколько дней после того, как старик однажды сказал: «Своди-ка этого парня наверх и покажи ему эти, как их, наскальные рисунки», — и кивнул головой на незнакомца. Меро тогда было лет одиннадцать или двенадцать, не больше. Они ехали вдоль речушки и спугнули пару уток; те полетели вниз по течению, а потом вдруг повернули назад; за ними погнался ястреб, он напал на утку со звуком, похожим на хлопок. Она упала между деревьями, в бурелом, и ястреб скрылся так же стремительно, как и появился.

Они взбирались по каменистым склонам, по слоям известняка, превращенным ветром в какую-то фантастическую мебель, в черствые, изъеденные корки хлеба, в разбросанные кости, в кучи грязных, измятых одеял, в белые крабовые клешни и собачьи зубы. Меро привязал лошадей в тени сосны и повел антрополога вверх, сквозь жесткие ветки церкокарпуса к отвесной стене. Над ними возвышались выветренные скалы, сияющие оранжевым лишайником, все в ямах и уступах, потемневших от тысячелетних испражнений хищников.

Антрополог ходил туда-сюда, пристально рассматривая каменную галерею красных и черных рисунков: черепа бизонов; строй снежных баранов; воины с копьями; индюк, вступающий в силок; сделанный из палочек человек вверх ногами, мертвый и падающий; красные руки; разъяренные фигурки с гребнями на головах — это, сказал антрополог, головные уборы из перьев, — огромный красный медведь, танцующий на задних лапах; концентрические круги; и кресты; и сетка. Ученый скопировал рисунки в свой блокнот, несколько раз при этом сказав что-то вроде «рубба-дубба».