Читать «Трагедия казачества. Война и судьбы-4» онлайн - страница 38

Сведения, данные на следствии, проверялись. На столе у следователя лежал лист бумаги, исписанный на машинке. Однажды следователь дал мне его прочесть. Там была описана почти вся моя жизнь в Югославии. Подпись была неразборчива».

Используя все эти методы, следователь мог фабриковать какие угодно показания. Правда, иногда попадались крепкие орешки…

Приобщив с большой неохотой показания Александра Шевченко-Шевцова к делу, майор Пастаногов приступил 6 декабря 1946 года к допросу подследственного.

С позиций юстиции казалось невероятным, что функции следователя и оперативного работника были совмещены в одном лице. Таким образом, добытые оперативным путем сведения автоматически становились юридическими доказательствами. Во всем мире сообщения агентуры, результаты несанкционированного прослушивания или подслушивания, перехваченные письма, украденные документы не принимались судом в качестве доказательств, на которых строилось обвинение. Но в Советском Союзе много лет существовал введенный Сталиным еще в 1934 г. упрощенный порядок судопроизводства, направленный на физическое устранение неугодных режиму лиц, групп и классов. История с Алексеем Протопоповым-Медером в этом смысле не была исключением.

Вызвав к себе подследственного, начальник контрразведки приступил к допросу. Чтобы поймать непокорного Протопопова-Медера на слове, майор Пастаногов избрал нехитрую тактику допроса: своей рукой в протоколе он записывал поставленный вопрос, после чего подследственный должен был своей рукой писать ответ и после каждого ответа — ставить подпись.

Допрос был посвящен выяснению обстоятельств знакомства Алексея Протопопова-Медера с полковником фон Рентельном. Следователю важно было доказать, что между ними был сговор, что слова Протопопова о существовании его личных документов, подтверждающих австрийское, сербское и германское подданства — выдумка, обман следствия. Допрос длился без перерыва четыре часа:

«ВОПРОС: В своем заявлении от 26 ноября 1946 г. вы возбудили ходатайство о допросе в качестве свидетеля бывшего полковника немецкой армии фон Рентельна. Скажите, где и когда вам стал известен указанный вами фон Рентельн?

ОТВЕТ: Фон Рентельна я впервые встретил в лагере военнопленных № 9 в Зенькове, возле Прокопьевска.

ВОПРОС: А впоследствии где и при каких обстоятельствах вы встречались с фон Рентельном?

ОТВЕТ: Полковник фон Рентельн возглавлял военнопленных немцев в названном лагере. В то время я был командиром 2-й строительной роты и явился к фон Рентельну с документами, то есть с паспортом австро-германским, так как я предназначался для отправки с немцами на постройку лагеря № 2, но меня новый начальник лагеря не отпустил. Таким образом, мои документы фон Рентельн просмотрел и передал своему адъютанту, а тот, в свою очередь, начальнику лагеря. Кроме названного случая, я видел полковника фон Рентельна в суде, когда его судили, и в тюрьме, в камере № 43.