Читать «Трагедия казачества. Война и судьбы-4» онлайн - страница 192

У дяди было свое логически и психологически обоснованное объяснение, почему он не пришел к казакам еще ранней осенью 1944-го года, когда генерал А. Шкуро объявил всеказачий сполох. Вместе с немцами и для победы немцев дядя воевать не желал. Ведь именно своей безумной и жестокой политикой на Востоке они толкнули народ назад к Сталину и тем самым навлекли на себя свою собственную гибель.

Теперь же обстановка существенно другая. Германия стоит накануне неизбежной капитуляции. И вот теперь-то у Освободительного Движения народов России вырисовываются реальные возможности осуществления обнародованных во власовском манифесте целей. Нет, дядя не верил, как большинство из нас, что при благожелательной на этот раз поддержке немцев мы справимся со сталинским режимом своими собственными, силами. Его ставка была на помощь западных союзников, на тот самый культурный Запад, который изначально был носителем и поборником идей гражданской свободы, человеческих прав и народоправства. С ними, утверждал он, наш общий путь, и они помогут принести свободу и благосостояние нашей исстрадавшейся стране. О судьбе дяди я сообщил в том же сборнике «Лиенц — Казачья Голгофа», в котором я описал обстоятельства гибели семьи Воскобойников.

Впрочем, нам уже не нужно было готовиться к прорыву фронта союзниками на юге или к высадке их десанта на Адриатическом побережье, чтобы убедиться в том, что война вступила в окончательную фазу. Противник был уже над самым нашим носом (я не описался: да, над самым носом). Но он был еще невидим, и его присутствия мы не замечали.

В один прекрасный апрельский день от нечего делать и для укрепления здоровья я решил взойти на вершину горы, под которой приютился Кьяулис. Чтобы сочетать приятное с полезным, я взял с собой книгу, которую мне дали Воскобойники. Это был труд украинского историка ХІХ-го века A.A. Скальковского — «История Войска Запорожского Низового». Мне оставалось дочитать одну или две главы. Не торопясь, я поднимался по много раз хоженой тропе. Достигнув намеченного рубежа, я располагался в тени дерева и прочитывал с десяток страниц. Так я добрался до последнего дерева перед самой вершиной. Прочитал заключительные страницы книги. С чувством удовлетворения закрыл книгу, положил ее в планшетку и бодрым шагом взошел на верх горы и остолбенел от неожиданности. Руки схватились за висящий на груди карабин.

Это была не та вершина, на которой я был неделю назад. В тот, предыдущий раз она была пуста. Теперь на ней был вырыт круглый окопчик. В центре его возвышался металлический шест с двумя прямоугольными крылышками зеркал. Я сразу смекнул — гелиограф. Рядом с ним стоял человек в зеленой военной куртке, с автоматом на груди и итальянской каской на голове. Вперенный в меня взгляд выражал крайнее недоумение. Мы стояли друг против друга.