Читать «Том 2. Два брата. Василий Иванович» онлайн - страница 272

— А главное, Юлка, отличное содержание у капитана. Можно откладывать! — неожиданно вставил внимательно слушавший Непенина плотный, коренастый, скромного вида молодой человек.

Взрыв хохота огласил комнату. Юлка презрительно взглянул на товарища.

— Ну, ты, Нефедка, известный копчинка. Тебе в банкиры идти… Тут не в содержании дело, а в идее власти… Понимаешь? И-де-я си-лы власти! Разумеется, дисциплина должна быть настоящая… Строжайшая!.. Без этого невозможно… Недаром закон разрешает капитану в исключительных случаях повесить ослушника… Сентиментальности тут побоку!..

Сидоров уже давно в порыве негодования, сделал из своего вихорка какую-то сосиску, но уважение к английскому парламенту сдерживало его нетерпение задать Юлке «ассаже». Но, несмотря на пристрастие к парламентским нравам, долее он терпеть не мог и воскликнул:

— Юлка! Ты порешь дичь вроде Фомы Фомича… Нет! Хуже!.. хуже еще!.. Сила власти!.. Дисциплина!.. Ах ты ретроградина! Не желаешь ли ты ради дисциплины восстановить кошки, а? — гремел, снова распуская свой вихор, Сидоров… — Мало ему еще дисциплины… Надо «строжайшую»?! Ишь какой Наполеон на клипере нашелся!.. Того и гляди, господа, обгонит он нас всех по службе — недаром он Юлка, — сделается капитаном и кого-нибудь из нас да повесит!..

— И повешу, если нужно будет! — вызывающе крикнул Юлка, сверкая глазами.

— Ради идеи власти или ради карьеры? — ядовито протянул Сидоров.

— И тебя первого, Сидоров, повешу! Тебя первого, если ты попадешь ко мне под начальство и не исполнишь моего приказания! — проговорил, задыхаясь и злясь, Юлка. — Не посмотрю, что ты товарищ, а вздерну на фока-рее!

— Но прежде все-таки получишь в рожу, Юлка! Верь совести!

Все за столом расхохотались.

Не смеялся только бледнолицый, долговязый блондин, сидевший у окна, положив свою большую белобрысую голову на ладони и, казалось, погруженный в созерцание звезд, сверкающих на небе. При последних словах Юлки лицо молодого человека омрачилось. Он поднялся с места и медленно направился к столу.

Это был Лесовой, давно прозванный «Мечтателем». В его юношеском худощавом, нежном лице действительно было что-то задумчиво-мечтательное, оправдывавшее кличку, особенно в сосредоточенном взгляде больших серых глаз. Он пользовался среди товарищей авторитетом правдивой души и был любимцем матросов; он постоянно «лясничал» с ними и читал им книжки. Зато в сношениях с начальством напускал на себя суровую холодность заправского кадета, но был исправный служака, страстно любил море и еще в корпусе мечтал о путешествиях и об открытии полюса.