Читать «Суть времени. Цикл передач. № 31-41» онлайн - страница 109

Итак, это мир, в котором стыдно и даже позорно говорить всерьёз об общественном благе.

Это мир разделённый, в котором нельзя быть вместе с другими. И так он построен был ещё с Модерна, восхищённого возможностью дробить, дробить и дробить традиционное общество, в котором есть эти связи с другими.

Это мир, в котором, по большому счёту, уже не остаётся места дружбе и солидарности.

Это мир, в котором любовь крайне проблематична именно как любовь, то есть как что-то, имеющее корни на небе. «Не возлюбил бы я тебя, не возлюби я честь превыше». Корни в том, что превыше. Любовь низведена к привязанности, к влечению — но она уже не есть в этом смысле любовь.

Это мир без восхождения. Потому что в Модерне-то восхождение есть. Оно остаётся. Модерн тянется к прогрессу и гуманизму… Здесь же это всё — убрано. Наша территория — это территория, на которой глумление по поводу гуманизма просто нечто. А что касается прогресса — то мы видим, что с ним происходит. Даже эта линейная и ущербная форма восхождения — и то отменена. Значит, это мир без восхождения, который резко превращается естественным путем в мир нисхождения.

И это мир, где, в конечном счёте, прославляется порок.

Вот это — мир, в котором данной субстанции придётся жить. Но тогда по отношению к этой жизни вполне справедливо воспользоваться как управляющей метафорой религиозным словом «спасение».

Тут не сосуществовать нужно. Тут можно только спасаться. Я снова подчёркиваю, что я использую это слово не в классическом религиозном смысле. А именно в том смысле, в каком оно может быть адресовано и светским, и религиозным людям с одинаковой силой.

Речь действительно идёт о спасении. Что это такое и какова вытекающая из этого самая сермяжная, самая сиюминутная социальная практика — об этом мы поговорим в следующем выпуске.

Выпуск 37

В музыке, в драматургии, везде — финал это нечто особенное. То есть всё, что в пределах произведения осуществляется, разворачивается во времени, — наконец должно собраться в какую-то одну точку с тем, чтобы было понятно, для чего обсуждалось всё то, что обсуждалось.

Повторяю, это касается чего угодно. Это общая теория композиции. И здесь цикл телевизионных передач имеет те же закономерности, которые имеет любая другая форма: музыкальная, художественная, литературная и так далее.

Итак, нам вполне уже пора обсудить, а, собственно говоря, зачем нужны все эти рассуждения, что они собой знаменуют, к чему на практике обязывают, какой имеют смысл за рамками того, что можно назвать изложением совокупности некоторых мыслей человека, обладающего своими представлениями о происходящем.