Оно, пока ты там себе мелькалапод лампочкою вполнакала,спасаясь от меня в стропила,таким же было,как и сейчас, когда с бесцветной пыльюты сблизилась, благодаря бессильюи отношению ко мне. Не думайс тоской угрюмой,что мне оно — большой союзник.Глянь, милая, я — твой соузник,подельник, закадычный кореш;срок не ускоришь.
XI
Снаружи осень. Злополучье голыхветвей кизиловых. Как при монголах:брак серой низкорослой расыи желтой массы.Верней — сношения. И никому нет деладо нас с тобой. Мной овладелооцепенение — сиречь, твой вирус.Ты б удивилась,узнав, как сильно заражает сонностьи безразличие рождая, склонностьрасплачиваться с планетойее монетой.
XII
Не умирай! сопротивляйся, ползай!Существовать не интересно с пользой.Тем паче, для себя: казенной.Честней без онойсмущать календари и числаприсутствием, лишенным смысла,доказывая посторонним,что жизнь — синонимнебытия и нарушенья правил.Будь помоложе ты, я б взор направилтуда, где этого в избытке. Ты жестара и ближе.
XIII
Теперь нас двое, и окно с поддувом.Дождь стекла пробует нетвердым клювом,нас заштриховывая без нажима.Ты недвижима.Нас двое, стало быть. По крайней мере,когда ты кончишься, я факт потериотмечу мысленно — что будет эхомтвоих с успехомкогда-то выполненных мертвых петель.Смерть, знаешь, если есть свидетель,отчетливее ставит точку,чем в одиночку.
XIV
Надеюсь все же, что тебе не больно.Боль места требует и лишь окольнок тебе могла бы подобраться, с тыланакрыть. Что былобы, видимо, моей рукою.Но пальцы заняты пером, строкою,чернильницей. Не умирай, покудане слишком худо,покамест дергаешься. Ах, гумозка!Плевать на состоянье мозга:вещь, вышедшая из повиновенья,как то мгновенье,
XV
по-своему прекрасна. То есть,заслуживает, удостоясьовации наоборот, продлиться.Страх суть таблицазависимостей между личнойбеспомощностью тел и лишнейсекундой. Выражаясь сухо,я, цокотуха,пожертвовать своей согласен.Но вроде этот жест напрасен:сдает твоя шестерка, Шива.Тебе паршиво.
