Читать «Мой знакомый медведь: Мой знакомый медведь; Зимовье на Тигровой; Дикий урман» онлайн - страница 244

Пуф, пуф —- разлетался под снегоступами снег. Росин возвращался обратно. В руках наготове лук и стрелы. «Хоть бы вспорхнул кто‑нибудь. Хоть бы белка где перескочила… «Хвост тушки белки, — вспомнил Росин какую- то старинную статью, ратующую за употребление в пищу беличьего мяса, — хвост тушки белки должен отрубаться по эстетическим соображениям…» Вряд ли бы мы сейчас хоть грамм мяса выбросили по эстетическим соображениям!»

Неожиданно, хоть только этого и ждал, из‑под снега вылетел тетерев и уселся на сук березы. Росин вскинул лук и, превозмогая боль в помороженных пальцах, натянул тетиву. Не чувствуя за болью меры, натянул сильнее — треск! — и древко лука переломилось…

— Нам все ветер встречь, — проворчал Федор, увидев в руках Росина обломок лука. — Сильно, поди, натянул. Мороз ведь.

Федор положил на стол дневную порцию мяса, рыбы и ягод.

— Как думаешь, кошка бы этим наелась? — спросил Росин, глядя на разложенные на столе крохи.

— Может, и наелась бы, если не с голодухи.

— Ну а как ты думаешь, мы на этом пайке протянем еще хотя бы неделю?

— Не неделю протянем, если вот это есть будем. — Федор поставил на стол большой дымящийся горшок с бурой массой пареной коры.

— Опять за свое. Ноги ты с этой коры протянешь! Надо хотя бы удвоить дневные пайки. Пусть не хватит до весны. Пока съедим все, найдем какой‑нибудь выход, добудем что‑нибудь.

— Сейчас добыть надо. Паек таким оставим, хотя помаленьку, а на каждый день.

— «На каждый день»! Да я через три дня с голоду сдохну!

— Покуда лабаз не совсем пустой, с голода не помрем.

— Но я больше не могу! Не могу есть крохи, когда хоть раз можно наесться досыта! Я только и думаю о еде! Ни о чем другом не могу думать!

— А я еще о Наталье с Надюшкой думаю. Мне к ним вернуться надо. Потому вот и кору ем.

Росин прошел туда и обратно по избушке и резко повернулся к Федору:

— Ты думаешь, я меньше тебя вернуться хочу! — Еще раз прошелся туда, обратно. — Изверг ты. — Росин сел и. обжигаясь, принялся есть кору.

— Ты хоть подуй.

— Так вкуснее! Вернее, безвкусней. Горячо и, к счастью, вкуса не разбираешь.

Съели почти все, что было в горшке.

— Добре. А теперь вот этим закусим. — Федор повернулся к лежащим на столе крохотным кусочкам мяса и рыбы.

Росин не ел мясо, а, положив в рот, сосал, как будто так можно было высосать из него гораздо больше калорий, чем если бы просто съесть. Закончив обед, он забрался на нары и принялся «ломать язык», произнося записанные на кусках бересты английские слова… Но учеба, видно, на ум не шла.

— Мы тут крохи собираем, а под носом вон какого карася снегом порошит. Давай съедим карася с рожна! Все равно теперь никто не поймается.

— А ты почем знаешь — не пымается?

— Да кто его теперь учует? Весь запах выморозился.

— Это мы не учуем, а зверь почует, ежели подойдет… Подбрось в огонь дров — и спать. Больше спишь — меньше ешь.

…Росин проснулся от неясного шума на улице. Не понимая, что происходит, он смотрел на лед окошка, сквозь который с трудом пробирался свет луны. В сумраке видно — и Федор приподнялся на нарах.