Читать «Мой знакомый медведь: Мой знакомый медведь; Зимовье на Тигровой; Дикий урман» онлайн - страница 242
Анатолий Александрович Севастьянов
— Давай порежу.
— Руки бередить?.. Сам управлюсь.
Управился Федор только на другой день. На верхушке бревна вырезал три длинных острых зуба. Средний намного длиннее крайних.
— Как, ладно получилось?
— Кажется, хорош. Я ведь рожон только в книжках видел. Ты‑то как думаешь, попадет?
— Пришла бы только. На этот вот длинный зуб приманку насалим, прыгнет за ней и угодит лапой меж зубьев. Повиснет — уж не сорвется.
К вечеру трехзубый столб вморозили в яму возле лабаза. На длинный, острый как кинжал зуб насадили крупного карася. «Попадет росомаха, — радовался Росин, — тогда на первое время еды хватит! А там что‑нибудь придумаем… А может, пару поймаем?»
— Федор, а может, их две было? Неужели одной столько растащить?
— Она оленя за ночь разгрызет и по урману распрячет. А то готовое не растащить!
Ночью Росин вдруг проснулся и резко приподнялся да локтях. Прислушался… Сел на нары. Чуть пощелкивали дрова в чувале, ровно дышал во сне Федор.
Тресь! — раздалось на улице.
Росин спрыгнул с нар, толкнул дверь и, вглядываясь в темноту, старался рассмотреть рожон.
— Почто бегаешь посреди ночи?
Федор приподнялся с нар.
— Шум какой‑то был, думал, росомаха попалась.
— Спи. Лесины на морозе колются.
Наутро ни у лабаза, ни у рожона никаких следов. Не появилось их ни на второй день, ни на третий.
— Наверное, она совсем не придет. Запасов у нее хватает… Чего же делать будем, Федор?
Глава двадцать шестая
Федор нанизал трубчатую косточку на длинную, срезанную с ремня сыромятную полоску.
— Как петля захлестнется, костяшка как раз ему супротив зубов придется, — пояснил он Росину.
— А ты уверен, что заяц попадет в такую грубую петлю? — усомнился Росин.
— Попадет. Надо только на поляне ставить. По чистому ночью он ходко идет, не смотрит.
Забрав петли, Федор ушел в урман… Но вскоре вернулся обратно.
— Нету зайцев. Рысь посбирала. След ее видел. — Федор бросил петлю под нары. — По–другому еду промышлять надо. Слопцы, что ли, порасчистить. Может, кто на рябину приманится.
— А если не приманится?
Не отвечая, Федор запахнул шкуру, взял нож и вышел из избушки.
— Вот это варить будем, — сказал он, вернувшись, и положил на стол желтую, промерзшую кору березы.
— Ты за этим ходил? — удивился Росин. — Это, пожалуй, все равно что пень варить. Вон, возьми у чувала и вари. За ним, по крайней мере, ходить не надо.
— Ели люди. И мы поедим. — Федор изрубил кору на мелкие кусочки, насыпал пригоршнями в горшок, залил водой и поставил на пылающие жаром угли.
— Сейчас бы такой чугунок картошки с огурчиками или грибочками, вздохнул Росин. — Хоть раз бы поесть по–настоящему.
Федор взял деревянную ложку и помешал в горшке. Избушка наполнилась запахом пареных веников.
— Ну что, может, готово? — спросил Росин.
— Да вроде размякло, попробуй.
— Нет уж, ешь первый… Впрочем, давай!
Росин зачерпнул желтую, распарившуюся пищу, попробовал и тут же чуть не бросил ложку.