Читать «Мой Пигафетта» онлайн - страница 29

Здесь я дома, потому что между машинами, ведрами со свежей краской и ржавыми звеньями трехсотметровой якорной цепи, которая внушает надежду на что-то прочное, стоит гроб. Нобель положит меня в него, если я, с головой уйдя в свои размышления, на половине пути вокруг света потеряю из вида красную спину Капитана и, забираясь на мачту, оступлюсь, прозевав ступеньку.

«Какая прекрасная смерть!» — воскликнут в восторге сухопутные крысы, но никто не будет ни петь, ни молиться. И меня не бросят в волны к бутылкам и рыбкам, а сунут в холодильник к тушам тунцов и консервным банкам, где я и пребуду до того дня, когда мое путешествие завершится согласно расписанию. Но ведь нигде со мной не обходились так предупредительно, как на этом корабле, и никогда еще я не чувствовала себя такой счастливой. Посему да будет моя последняя воля такой: пусть на грудь мне положат высушенную челюсть тунца, прямо на сердце, где пришита нашивка с названием пароходной компании. А чтобы пришел сон, попрошу Пигафетту с самого начала рассказать историю о коках на кораблях Магеллана, ибо морская болезнь бывает двух видов — в животе и в голове.

Ночь пятая

В эту ночь один кок прикончил матроса, который прикончил другого матроса, который поймал и прикончил крысу, и Генерал-капитан всех троих бросил в море, а крысу бросил вдогонку… В глазах уцелевших коков сверкала ненависть.

В эту ночь я впервые рассказал Генерал-капитану о моей сестре, о том, как она им восхищается, о том, что она, должно быть, единственный человек на всем свете, который все еще верит басням про длинноухих карликов. Что моя сестра никогда не согласилась бы спать не в настоящей кровати с одеялом, что она все еще уверена: ее путь, ведущий от обеденного стола в школу и из школы-домой, к обеденному столу, единственно правильный путь. Что за столом она сидит с непокрытой головой, а за едой любит поболтать. Но если кто свистнет ей вслед, когда она идет по улице, она и не подумает обернуться.

По какой-то причине я умолчал о красоте сестры. Я ничего больше не помнил — ни ее лица, черты которого постепенно растаяли в памяти, ни чьих-то имен. Впрочем, Генерал-капитан говорит, его-то имя уже теперь значится на всех географических картах и пролив, который мы ищем вот уже сколько месяцев, действительно существует. Записываю эти слова, так как не желаю, чтобы он прослыл выдумщиком или просто лгуном. Я и сам хотел бы верить Генерал-капитану, но мы плывем уже столько времени, а он по-прежнему покрывает голову, словно прячет под шляпой великое сокровище, которое не должно мне достаться.

Он давно перестал меня слушать. Заткнул уши, ему противны вопли матросов, охотящихся на крыс, но на самом деле даже здесь, в открытом море, в его ушах не умолкая раздается голос благоразумия, это голос моей сестры, ее бесконечная болтовня о маленьких лодочках с надежными веслами и о беспокойных и бесславных пекарях нашей родины.