Читать «Снесла Баба Яга яичко» онлайн - страница 88

— Да упокоится душа ее…

2

Кто знает, о чем думала Пупа, удаляясь на плавающем шезлонге к противоположному краю бассейна? Может быть, в какой-то момент она поняла, что теплые, веселые голоса вокруг нее стали стихать, а потом и вовсе исчезли, и она вдруг оказалась укутанной в глухую, ватную тишину? Пестрые пятна — лица Куклы, Бебы и парня в тюрбане — постепенно поблекли, и она очутилась в мире без красок, где ей показалось, что она уже умерла и теперь кормилица Смерть покачивает ее в теплой Лете. Может быть, ее память резко вытянулась наподобие яркого языка, детской игрушки, которая растягивается, если в нее дунуть, а потом мягко свилась в ленту Мебиуса, и она, Пупа, ясно вспомнила, что, смотри-ка, она в этом же самом месте уже была. И было это в семьдесят каком-то, когда она, по прошествии долгого времени наконец-то получила загранпаспорт… Чехословакия тогда была одной страной, из которой позже вылупились две, так же как из некогда одной Югославии получилось шесть. Ее с Костой пригласили сюда на симпозиум гинекологов, и останавливались они в этом же отеле, только тогда он назывался «Москва».

Пупа скользила по ленте Мебиуса, как с горки на санках и, надо же, все видела, все теперь выстроилось по порядку, все события ее жизни: и те, что были, и те, которые еще только предстоят, хотя ее уже не будет. Она почувствовала себя очень легкой, почувствовала, что исчез стыд, и прежде всего стыд за то, что судьба назначила ей жить так долго. Вокруг нее, похожие на звезды, двигались детские тельца, которые родились с ее помощью, десятки и десятки только что родившихся детишек. Боже, дивилась она, скользя по ленте, сколько же их, неужели возможно, что стольким детям она помогла появиться на свет, причем, честно говоря, на такой свет, который нравился ей все меньше и меньше. И, кто его знает, может быть, именно поэтому она сжала ладонь правой руки, протиснула почти окостеневший большой палец между указательным и средним, слегка приподняла руку и показала миру кукиш — обвиняющий и бодрый одновременно.

А может быть, все было по-другому? Может быть, после стольких лет она вернулась сюда отыскать одну безделицу, серьгу, которую потеряла здесь в том самом семьдесят каком-то году, в этом самом бассейне. Это были серебряные серьги с ониксом, их подарил ей Арон, она их почти никогда не снимала. Ерунда, мелочь, но потеря долго не давала ей покоя, иногда даже казалось, что из-за утраты этой серьги у нее начинает гореть мочка уха. Поэтому сейчас она сделала глубокий вдох и прыгнула — стройная, молодая и гибкая, как лента Мебиуса. Она внимательно осматривала дно бассейна и вдруг, надо же, увидела серьгу, застрявшую в забранном редкой металлической сеткой отверстии для стока воды, на дне бассейна, в основании стены. Ей понадобилось три раза выныривать, набирать полные легкие воздуха и снова нырять, чтобы отцепить сережку. В конце концов получилось. Она сжала серьгу в кулаке, крепко, чтобы та опять не выскользнула, и теперь, когда она нашла то, что искала, у нее больше не было никаких причин выныривать на поверхность.