Читать «Записки молодого варшавянина» онлайн - страница 63
Ежи Стефан Ставинский
Закончив свою тираду, он поцеловал ее мокрую от мытья посуды руку. Ядя, наверное, не могла понять, говорит ли отец серьезно или подсмеивается над ней — он был большой мастер шутливо говорить о серьезных вещах и, наоборот, говорить серьезно о смешном.
— Ладно, ладно, вот надоест мне здесь, я уйду и не вернусь больше,— проворчала Ядя на всякий случай.— Уж лучше ездить с матерью в деревню за продуктами. По крайней мере, хоть заработок будет стоящий.
— Что ты говоришь, Ядя! — ужаснулся отец.— Ты готова облепить свое прелестное тело кусками сала и свинины, как все эти торговки, которые обманывают жандармов? Вложить меж персей масло? А что будет, если жандармы все-таки разглядят твою красоту? Они же вытащат тебя из вагона и отправят в военно-полевой бордель!
— Тогда я убегу к какому-нибудь богатому купцу или спекулянту! — не сдавалась Ядя.— Вон сколько людей только сейчас и разбогатело по-настоящему! У меня будет прислуга, десять пар танкеток, духи «Коти», двадцать платьев и мешок золотых двадцатидолларовых монет, а перед домом меня всегда будет ждать рикша!
— Хорошо, что только ты один и слышишь эту болтовню! — сказал мне отец.— Кто-нибудь другой мог бы ей еще и поверить. Эта девушка горячо любит меня и способна ради меня на самые великие жертвы. Да что там, она готова отдать за меня свою молодую жизнь! Сознание этого укрепляет мои пошатнувшиеся устои.
— Так я тебе и отдала свою молодую жизнь,— проворчала Ядя, но спорить перестала.
Она уже накрыла на стол и принесла всевозможные колбасы и ветчину. Отец вынул бутылку «рябиновки» и открыл коробочку сардин. Несмотря на все, они жили не так уж плохо. Я подозревал, что старик прячет где-то золото и валюту, а ограничений придерживается лишь из принципа, не желая выделяться своим благополучием среди повсеместной нужды. На руинах своего предприятия он создал новую контору — техторгбюро, помещавшееся в одной комнатке на Вильчей улице, где производилась торговля электромоторами. Это также приносило ему кой-какой доход. Лишь позднее я узнал, что под вывеской этого бюро действовала разведка, изучавшая военную промышленность генерал-губернаторства. Отношения между нами не позволяли мне задавать отцу лишние вопросы.
— Итак, забудем на минутку о действительности, — сказал отец, разливая водку по рюмкам.— Мы празднуем день рождения Юрека, моего единственного сына! Кто знает, может, через год, в это время, тебе и удастся поехать в Сорбонну? Я пью именно за это, мальчик!
Он чокнулся со мной, а я с Ядей. В этот день я поистине весь пропитался алкоголем. А от Сорбонны я был далек так же, как от луны. Я услышал над головой тихие шаги: это ходил по комнате еврей, до войны — торговец автомобилями. Ему удалось удрать из огромного здания суда на Лешне, где судили также евреев из гетто, и в тот же вечер он постучал в дверь отцова дома. Нынче он проживал под именем Яна Забелло, инженера-конструктора, и то ли со страху, то ли из потребности действия так увлекся своей вымышленной профессией, что, обложившись книгами, изучил за год полный курс политехнического института. Впрочем, ему посчастливилось выйти целым из этой резни, и после войны, хотя ему уже было почти сорок, он все же получил диплом инженера. Сейчас он совершал ежедневную прогулку по комнате, шагая из угла в угол и считая шаги: он должен был пройти в день не менее пяти километров.