Читать «Записки молодого варшавянина» онлайн - страница 57

— Чем же она его так покорила?

— Здоровьем,— пояснила Тереза,— у нее зверское здоровье, а Альбин с детства был болезненным, легко простужался.

— Наверное, у него, как и у многих гениев, были больны легкие,— пошутил я.

— Язвительность здесь неуместна, Юрек, — одерну­ла меня Тереза.

— Извини,— шепнул я, прижав к себе ее локоть.

— Будут какие-нибудь поручения? — холодно спро­сила она.

— Нет. Надо ждать. Утром, наверное, что-нибудь прояснится.

— Ничего не прояснится,— уверенно ответила Те­реза.

И действительно, назавтра ничего не произошло. А спустя несколько дней мы узнали, что Альбин, под­вергнутый пыткам, упрямо твердил одно и то же: он самоучка, смонтировал рацию, чтобы заработать, пото­му что ему нужны были деньги, ни с какой организа­цией он дела не имел, потому что слишком часто болеет, а радиолампы купил год назад на Окенте у незнакомого солдата. Говорят, он так точно описал этого солдата, что гестаповцы даже были готовы поверить ему. А через несколько недель мы увидели его фамилию в списке агентов Лондона и Москвы на красном плакате, где со­общалось также, что агенты эти могут быть помилова­ны, но могут быть и расстреляны, если вдруг повторятся бандитские действия. В конце ноября его расстреляли, в числе других на Пенкной улице. Перед тем им свя­зали за спиной руки и залепили гипсом рот, чтобы никто не мог крикнуть «Да здравствует Польша!». Если бы нас даже заранее предупредили о месте и дате расстрела, мы не смогли бы его увидеть: сначала жандар­мы очищали от людей улицу, затем привозили в закры­тых фургонах жертвы, ставили их к стене, уничтожали длинной очередью, кидали тела обратно в фургоны, и весь кортеж торопливо исчезал. Оставались лишь пятна крови на тротуаре да следы пуль на стене.

— Ты не будешь ночевать дома, правда? — спросила Тереза.

— Может, мы уедем куда-нибудь, а? — предложил я.

— В Венецию,— решила Тереза.— Ты замечательно описал мне ее.

— К сожалению, сезон уже кончился. В октябре идут дожди и на площади Святого Марка воды по ко­лено. В Венецию мы поедем весной. А сейчас предлагаю съездить на несколько дней в Казимеж. Это очень кра­сивый городок. Путешествие поездом длится не более де­сяти часов.

— Вот было бы здорово! — обрадовалась Тереза.— Люблю польский ренессанс, а кроме того, обожаю осень. Все эти золотые и красные краски облагоражива­ют душу и так волнуют меня, что я готова полюбить первого встречного.

Мы остановились на углу Свентокшиской и Нового Света. Наш разговор о путешествиях был навеян огром­ной надписью над домом, где прежде помещалось бюро по продаже билетов государственной лотереи. Тогда, до войны, над этим одноэтажным домиком сияла известная всей Варшаве неоновая реклама: «Ищешь счастья — за­гляни к нам!» Теперешние владельцы немецкого бюро пу­тешествий не осмелились, однако, воспользоваться этим призывом и заменили его новым: «Посетите Германию!» Они расхваливали удобнейший поезд, мягкий климат, красоту пейзажей, прелести работы на свежем воздухе в поле или на военном заводе, где щедро платили, и таких мест у них было хоть завались, по всей Германии. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь входил туда. Сюрреалистическое бюро не доставило, вероятно, ни од­ного парня, который заменил бы тех, в касках, рассеян­ных по всей Европе. Поэтому в нашей стране происхо­дили массовые облавы и тысячи путешественников поне­воле, подталкиваемые дулами автоматов, вывозились в вагонах для скота.