Читать «Записки молодого варшавянина» онлайн - страница 48

Я пожал ему руку и доложил об исчезновении Альбина. С лица Густава сразу же исчезла улыбка.

— Барнаба,— обратился он ко мне, назвав меня моей подпольной кличкой, чем, вероятно, хотел подчерк­нуть официальность разговора.— Знаешь, что я об этом думаю?

— Так точно, пан командир! — ответил я, стоя навы­тяжку.— Но ничего не могу сказать в свое оправдание.

— Ты хорошо знал Альбина?

— Мне казалось, что хорошо. Это очень талантли­вый парень.

— В мастерской работало только три человека,— сказал Густав, садясь.— Забава вне всяких подозрений. Протон — парень тихий и преданный, он никогда не со­вершит никакой глупости... Остается только этот поэт. Представляешь, какая для них радость — захватить ра­диостанцию? Да она для них ценнее десяти автоматов!

— Но ведь это только передатчик УКВ,— перебил я его.— Связь в пределах действий батальона…

— Неважно. Ведь из твоего Альбина вместе с кишками вытянут все, они все равно узнают, что вы начали монтировать более мощные радиостанции. Альбин нарисует им схемы и сообщит частоты, выдаст источники, откуда вы получали детали, опишет наш отряд и его место в общей иерархии организации... Они попали в яблочко, Барнаба, угодили нам прямо в лоб. А все пото­му, что какая-то глупая соплячка поссорилась с папоч­кой и мамочкой! Ничтожные щенки, и больше ничего! Странно, что немцы еще не пришли сюда, в этот дом!

— У него не было при себе ни одного документа,— я выложил перед Густавом документы Альбина.— Он, на­верное, сообщил им фальшивый адрес.

— Тем сильнее его изуродуют! — пожал плечами Густав.— У него была ампулка с цианистым калием?

— Он не хотел носить ее с собой, боялся,— вынуж­ден был сознаться я.— Альбин был очень эмоциональный малый и боялся принять яд в минуту депрессии.

— Депрессии…— язвительно улыбнулся Густав.— У двадцатилетнего парня? Как у дамочки после климакса? И ты допустил его к серьезной работе!

— У него был абсолютный слух...— защищал я Альбина.

— Ему уже, наверное, оборвали его чуткие уши! — продолжал злиться Густав.— А ты, Барнаба, несешь за все это ответственность, учти, будешь наказан за этот провал!

В его голосе слышалась такая твердость, какой я и не подозревал в нем. У меня чуть слезы на глаза не выступили от огорчения. Не хватало еще, чтобы я разре­велся как девчонка, ведь я так дорожил его уважением! На Терезу я боялся даже взглянуть. Видно, Густав в конце концов заметил мое отчаяние и посмотрел на ме­ня помягче.

— Мы живем в мире, где ничто человеческое не при­нимается в расчет,— сказал он.— Взбесившиеся твари мостят дорогу к своим безумным целям миллионами жизней. Из нас выпускают море крови, и наш долг ак­тивно этому воспротивиться, максимально сократить этот поток крови. У нас нет ни самолетов, ни танков, ни орудий, а только злость и упорство, но мы во что бы то ни стало должны иметь еще и трезвый ум. Когда-нибудь наступит время расплаты и тогда будет учтено все, и эта пролитая кровь тоже, но мы не можем оставить здесь только пустую, усеянную сплошными братскими могилами землю.