Не тем, господь, могуч, непостижимТы пред моим мятущимся сознаньем,Что в звездный день твой светлый серафим4 Громадный шар зажег над мирозданьем.И мертвецу с пылающим лицомОн повелел блюсти твои законы:Все пробуждать живительным лучом,8 Храня свой пыл столетий миллионы.Нет, ты могуч и мне непостижимТем, что я сам, бессильный и мгновенный,Ношу в груди, как оный серафим,12 Огонь сильней и ярче всей вселенной.Меж тем как я, добыча суеты,Игралище ея непостоянства, — Во мне он вечен, вездесущ, как ты,16 Ни времени не знает, ни пространства.
Никогда
Проснулся я. Да, крыша гроба, — рукиС усильем простираю и зовуНа помощь. Да, я помню эти мукиПредсмертные. — Да, это наяву; — И без усилий, словно паутину,6 Сотлевшую раздвинул домовину,И встал. Как ярок этот зимний светВо входе склепа. Можно ль сомневаться,Я вижу снег. На склепе двери нет.Пора домой. Вот дома изумятся.Мне парк знаком. Нельзя с дороги сбиться,12 А как он весь успел перемениться!Бегу. Сугробы. Мертвый лес торчитНедвижными ветвями в глубь эфира,Но ни следов, ни звуков. Все молчит,Как в царстве смерти сказочного мира;А вот и дом. — В каком он разрушенье!18 И руки опустились в изумленье.Селенье спит под снежной пеленой,Тропинки нет по всей степи раздольной.Да, так и есть: над дальнею горойУзнал я церковь с ветхой колокольней.Как мерзлый путник в снеговой пыли,24 Она торчит в безоблачной дали.Ни зимних птиц, ни мошек на снегу.Все понял я. Земля давно остылаИ вымерла. Кому же берегуВ груди дыханье? Для кого могилаМеня вернула? И мое сознанье30 С чем связано? И в чем его призванье?Куда идти, где некого обнять, — Там, где в пространстве затерялось время?Вернись же, смерть, поторопись принятьПоследней жизни роковое бремя.А ты, застывший труп земли, лети,36 Неся мой труп по вечному пути.
* * *
Жизнь пронеслась без явного следа.Душа рвалась. Кто скажет мне, куда?С какой заране избранною целью?Но все мечты, все буйство первых днейС их радостью — все тише, все ясней6 К последнему подходят новоселью.Так, заверши беспутный свой побег,С нагих полей летит колючий снег,Гонимый ранней, буйною метелью,И, на лесной остановясь глуши,Сбирается в серебряной тиши12 Глубокой и холодною постелью.