Читать «Играющая в го» онлайн - страница 3

Я раздеваюсь, обмакиваю салфетку в мутную воду и обтираю тело. Рядом со мной образовался кружок: офицеры трут друг другу спины и обсуждают последние новости. Я подхожу ближе и узнаю человека, только что вступившего в разговор: капитан Мори, один из ветеранов, сражавшихся за независимость Маньчжурии.

Утренняя газета сообщает, что командующий Чжан Сюэлян взял Чан Кайши в заложники в Сиане, где тот шесть лет находился в изгнании вместе со своей армией. В обмен на свободу от генералиссимуса потребовали, чтобы Гоминьдан пошел на примирение с коммунистической партией во имя отвоевания Маньчжурии.

— Чжан Сюэлян — недостойный сын и юбочник, — издевается капитан Мори. — Наутро после восемнадцатого сентября тысяча девятьсот тридцать первого года, когда наша армия сомкнула кольцо вокруг Шэньяна, где находился его генеральный штаб, развратник бежал, даже не попытавшись оказать сопротивления. А Чан Кайши — записной лжец. Он не сдержит обещания. Этот человек обнимется с коммунистами — чтобы удобнее было душить.

— Никакая китайская армия не способна противостоять нам, — бросает реплику офицер, которому денщик старательно трет спину. — Гражданская война разрушила Китай. Наступит день — и мы завоюем весь его, как завоевали Корею. Увидите, наша армия беспрепятственно пройдет вдоль железной дороги, соединяющей Южный и Северный Китай. Мы за три дня возьмем Пекин, через шесть — будем маршировать по улицам Нанкина, а через восемь заночуем в Гонконге, и перед нами откроются ворота Юго-Западной Азии.

Болтовня офицеров подтверждает слухи, распространяемые и в Японии, и среди наших пехотинцев. Правительство проявляет сдержанность, но всем ясно, что завоевание Китая с каждым днем становится все неотвратимее.

Этим вечером я засыпаю счастливым — тело мое чисто, душа пребывает в покое.

Меня будит шуршание шелка. Я у себя в комнате. Рядом, за стенкой, Отец, он в темно-синей юкате. К нему идет Матушка. Полы серого с лиловым отливом кимоно распахиваются, колышется нежно-розовая кисея рубашки. У Матушки молодое лицо, вокруг миндалевидных глаз ни одной морщинки. От нее пахнет весной — эти духи Отец привез из Парижа!

Внезапно я вспоминаю, что после смерти отца мать не притрагивалась к флакону.

Сон улетучивается, остаются лишь душевная боль и тоска.

5

Кузен Лу сутулится. Ходит он, как уставший от жизни, пресыщенный человек. Глубоко запавшие глаза на изможденном лице смотрят на меня, не отрываясь. Я спрашиваю:

— Что с тобой, кузен Лу?

Он не отвечает.

Я предлагаю ему сыграть в го. Он бледнеет, дергается, вертится на стуле. Расположение фигур на доске выдает смуту в его душе. Он создает то слишком узкую, то слишком широкую позицию, его гениальный мозг изобретает странные и не слишком удачные ходы. Думаю, он опять начитался древних трактатов по игре в го — ими торгует его сосед-антиквар, первостатейный мошенник. Иногда я даже спрашиваю себя, не приведет ли кузена Лу чтение манускриптов, имеющих, по слухам, божественное происхождение, пропитанных даосийскими тайнами и нашпигованных описанием трагических историй, к безумию, как это не единожды случалось с игроками былых времен.