Читать «Единственная любовь королевы» онлайн - страница 129

Сейчас он предлагал ей воспользоваться своей королевской прерогативой и отказаться от поддержки проекта предполагаемого подоходного налога.

Как же он не похож на сэра Роберта, такого реалистичного! Разумеется, ей хотелось, чтобы ее подданные знали: если и будут приняты какие-то неприятные меры, они коснутся и ее.

Лорд Мельбурн держал ее в блаженном неведении относительно социальных зол; очевидно, он делал это, потому что ему не хотелось ее расстраивать. Очень мило, разумеется, с его стороны, вряд ли кто из мужчин мог превзойти его в чуткости, но сэр Роберт и Альберт относились к ней как к серьезному человеку, а королева, естественно, должна знать истинное положение дел.

Прочитав письмо лорда Мельбурна, она улыбнулась.

— Милый мой лорд Мельбурн, — сказала она задумчиво, — в последнее время вы стали таким старым.

Благотворительный бал ради развития торговли. Получить удовольствие и одновременно сделать доброе дело, считала королева, что может быть лучше?

Даже Альберт, который не жаловал балы, согласился, что идея превосходная. Поскольку намечался bal costume , Альберт должен был появиться на нем в костюме Эдуарда III, она — королевы Филиппы, а придворные — в костюмах того времени. Герцогиня Кембриджская пообещала привезти от своего двора группу, члены которой будут изображать королей и королев европейских государств и их придворных. Это было поистине событие, принесшее Виктории огромное удовольствие; а поскольку оно пользовалось таким успехом, было решено дать еще один бал в Ковент-Гардене для сбора средств в помощь рабочим Спитфилдса.

— Какой восхитительный способ помочь развитию торговли! — воскликнула королева.

Альберт сказал, что бал может оказаться действенным в данном отдельном случае, но подобные развлечения не должны повторяться часто, поскольку роскошные костюмы и веселье лишний раз дают понять, насколько жизнь богатых отличается от жизни бедных.

Альберт, разумеется, был прав, но она получала такое удовольствие от танцев!

Альберт решил, что неплохо бы провести ее день рождения в Клермонте, где никто бы им не мешал. Сельская местность уже не нагоняла на нее тоску: она открывала там для себя столько интересного. Альберт учил ее наслаждаться красотой нетронутой природы, говорил о птицах и растениях. Она с удивлением обнаружила, что ничего этого не знает.

— Просто вас не так воспитывали, — терпеливо, с улыбкой объяснял Альберт. — Вашей вины тут никакой нет. Но это дело поправимое. Для меня, например, большая радость учить вас, и, должен сказать, любовь моя, вы способная ученица.

Бедная Лецен! Все недостатки королевы приписывали ей, все достоинства королевы были врожденными. Викторию так утешило это объяснение, что она не стала в него и вникать. Даже ее необузданность и несдержанность, о которых можно было только сожалеть и даже теперь опасаться, как бы они снова не заявили о себе, объяснялись отсутствием у нее хорошего воспитателя в годы, когда формировался ее характер.