Читать «Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант» онлайн - страница 244

Василий Дмитриевич Звягинцев

Короче, тогда свою партию он проиграл. Пока Елена не осознала своей здесь позиции, кое-что у него получалось. Во время заполуночных песен у костра с легкими возлияниями и танцами ему удалось и грудь ее осторожно погладить, и к щечке губами пару раз прикоснуться, пьянея от запахов и надежд на продолжение. Но в тот раз он отступил перед достаточно условным сопротивлением, забыв, что суворовский завет — «быстрота и натиск» относится не только к военным делам.

Был бы он уже тогда отважным военным корреспондентом или космическим журналистом с именем — все получилось бы совсем иначе, и жизнь, безусловно, сложилась как-то иначе.

Уже следующим днем нашелся человек, который не забивал себе голову возвышенными мыслями. Правда, к концу срока Лена разочаровалась в нем и даже впала в депрессию, догадавшись, что две недели потеряны зря. Не так себя повела, не на ту лошадь поставила. Ошибка, если не хуже, вряд ли поправима.

Простились они с Игорем тепло, старательно скрывая друг от друга чувство горечи от воспоминаний о несбывшемся. Полгода, а то и больше переписывались «как близкие друзья», причем на бумаге, а не электронной почтой, и Лена постоянно касалась листка капелькой своих духов. Зачем, для чего? Неужели из чувства изощренного садизма? Или по девичьей глупости?

Кто теперь скажет, отчего Игорь не бросил все, не метнулся из Москвы в Петербург в ближайший уик-энд? Не мог простить обиды, ждал прямого приглашения или тоже утонченно мстил?

Когда эпистолярное общение сошло на нет, он довольно долго вспоминал о своей несбывшейся любви. Последний раз вспомнил о ней незадолго до своего первого межзвездного полета, когда сидел в гнусном номере прифронтовой гостиницы на очередной азиатской войне, схваченный приступом «вельтшмерц», мировой тоски, и набрасывал в потрепанном блокноте:

Ночь… Дождь… Одиночество… Тьма… В душу вползают унылые мысли. Кто я? Что? И что сделал я? Чему еще суждено свершиться? Спас ли я? Или я погубил? Только вопросы, и нет ответа. Словно фонарщик прийти забыл И не зажег волшебного света. И окна, наверно, твои не горят. Спишь ли? Тоскуешь? Рассвет у порога. Может быть, вспоминаешь меня? Может быть, веришь? Ведь это так много! Мне твоя вера дает силы жить, Добрая фея моя речная! Встреченная на исходе пути, А может быть на пороге рая? Рая земного, а не в небесах, Что для тебя мной храним и вечен, Где шепчут волны и блещет роса, И бор серебром весь насквозь расцвечен… Нет, все еще впереди, и взметнут Крылья тебя, якорям всем на радость. И в ярком небе еще расцветут Листья и звезды, которым не падать… …Ночью дождливой стою у окна, Капли стекают по стеклам гладким. Осень в Пекине так же мокра, Как наша осень на Петроградке…