Читать «Смятение праведных» онлайн
Алишер Навои
АЛИШЕР НАВОИ
СМЯТЕНИЕ ПРАВЕДНЫХ
Перевод со староузбекского В. Державина
Портрет Алишера Навои.
Миниатюра Гератской школы. XV в.
О НИЗАМИ И О ХОСРОВЕ ДЕХЛАВИ
Он — царь поэтов — милостью творца Жемчужина Гянджийского венца. Он — благородства несравненный перл, Он в море мыслей совершенный перл. Его саманной комнаты покой Благоухает мускусной рекой. Подобен келье сердца бедный кров, Но он вместил величье двух миров. Светильник той мечети — небосвод, Там солнце свет неистощимый льет. Дверная ниша комнаты его — Вход в Каабу, где дышит божество. Сокровищами памяти велик Хранитель тайн — учителя язык. Хамсу пятью казнами назови, Когда ее размерил Гянджеви. Там было небо чашей весовой, А гирею батманной — шар земной. А всю казну, которой счета нет, Не взвесить и не счесть за триста лет. Он мысли на престоле красоты Явил в словах, что как алмаз чисты, Так он слова низал, что не людьми А небом был он назван: «Низами». И «Да святится…» как о нем сказать, Коль в нем самом и свет и благодать? Хоть пятибуквен слова властелин, Но по числу — он: тысяча один! От бога имя это рождено! А свойств у бога — тысяча одно. «Алиф» начало имени творца, Другие буквы — блеск его венца. Шейх Низами — он перлами словес Наполнил мир и сундуки небес. Когда он блеск давал словам своим, Слова вселенной меркли перед ним. После него Индийский всадник был В звенящей сбруе воин полный сил. С его калама сыпался огонь, Как пламя был его крылатый конь. К каким бы ни стремился рубежам, Шум и смятенье поселялись там. И в крае том, где мудрый строй царил, Он сотни душ высоких полонил. Его с индийским я сравню царем,— Ведь Хинд прославил он своим пером. Все пять его волшебных повестей Живут, как пять индийских областей. А Шейх Гянджи собрал, как властный шах, Казну — неистощимую в веках. Стал от него Гянджийский край богат, Он был не только шах, но и Фархад. Путь прорубал он, гору бед круша… Гора — поэзия, а речь — тиша. Душа его, как огненная печь, И току слез печали не истечь. Он сходит — пир свечою озарить, Пирующих сердца испепелить. Когда знамена над Гянджой развил, Он, как державу, речь объединил. В те страны, что открыл он в мире слов, Вослед повел полки Амир Хосров. От старого гянджийского вина Душа делийца навсегда пьяна. Где б Низами шатер ни разбивал, Потом делиец там же пировал. С «Сокровищницей тайн» гянджиец был, Делиец — с «Восхождением светил». Гянджиец новым нас пленил стихом, Делиец следовал ему во всем. Все, что потом им подражать пошли, К ограде сада мусор принесли. Единственный лишь равен тем двоим, Который, как они, — неповторим.
