Читать «Царь Грозный» онлайн - страница 308

Конечно, он оказался прав. Сначала нашлись святители, донесшие государю о настроениях Собора, потом, поняв, что Иван Васильевич гневается, многие испугались. Никакого единодушия среди членов Собора уже не было.

Но не было необходимых доказательств вины Филиппа и у государя. Как ни старались князь Темкин с товарищами, соловецкие старцы твердили не то, что нужно! Обвинить Филиппа в измене Иван Васильевич не мог, обвинить в скаредности не получалось. Только другого выхода не было, и он заставил думу принять решение о суде над неугодным митрополитом на основании привезенных Темкиным обвинений.

Нелепость чувствовал и сам царь, судить митрополита дума попросту не имела права, тогда было решено снова созвать Собор и думу одновременно. Вяземский усмехнулся:

– Так даже лучше! Чтоб возражать после было некому…

– Ты, Афанасий, лучше молчи! – вдруг взъярился государь. – А если на том Соборе Филипп победу одержит?! Тогда хоть в Англию беги от его укоров!

Иван Васильевич никому не рассказывал о другой своей боязни – проклятии со стороны митрополита. Уж это проклятие снять будет некому, Пимен Филиппу в подметки не годится, это царь понимал хорошо. Понимал и другое – теперь им с Филиппом рядом на Москве не быть! Останется тот, кто одержит верх. И приложил все усилия, чтобы окончательно запугать бояр и священников, если уж это не удалось сделать с самим митрополитом.

Полетели многие и многие боярские головы. Государь посоветовал Пимену:

– Объясни святителям, что следом примусь за них…

Намек был понят, единодушие Собора подорвано окончательно. Пимен сам взялся выступить против Филиппа, а за соловецких старцев ручался, что скажут как надо.

– Дай-то Бог, – вздохнул Иван.

Назавтра, 4 ноября, должен состояться соборный суд над митрополитом. Обвинения нелепые, никто не верил в то, что Филипп, известный своей порядочностью и праведностью, будучи игуменом, занимался скаредными делами. У многих вертелся на языке вопрос: почему же тогда государь так настаивал на избрании его митрополитом? Но все хорошо понимали, что язык оторвут вместе с вопросом и головой тоже, а потому молчали, втайне сочувствуя митрополиту.

Вот теперь Филипп понял, что он остался один не только против государя с его кромешниками, но и перед своими же святителями. Совсем недавно он взывал:

– Не смотрите на земских, которым дорога их казна и их жизни! Встаньте против беззакония, ведь мы для того и несем свой сан!

Теперь взывать было попросту не к кому, бояре запуганы казнями, святители – угрозой казни.

И все же Собор пошел не так, как обещал государю архиепископ Пимен. Уж как старался новгородец, отрабатывая ожидаемый митрополичий сан, как старался! Уже пробормотали что-то невнятное свидетели, привезенные с Соловков. Их держали взаперти на хлебе и воде, ясно давая понять, что ждет, если произнесут хотя бы одно неверное слово. Игумен Паисий единственный, кто посмел изрыгать хулу, почти глядя в лицо обвиняемому. Услышав его слова, Филипп сначала недоуменно вскинул глаза на своего бывшего помощника. Кто это говорит о скаредности? Паисий, который лучше других знает, сколько сил и своих денег вложил в обитель Филипп? Как расцвел монастырь при его игуменстве… Как честно служил своей обители ныне опальный митрополит все годы, пока в ней жил…