Читать «Царь Грозный» онлайн - страница 306

Погиб не один Федоров, казни прошлись по всем, кто был связан с опальным митрополитом. Боярская дума недосчиталась нескольких своих бояр.

В монастырь Николы Старого на берегу Москвы-реки прибыли странные гонцы. От них шарахались, кажется, не только люди из-за черной одежды кромешников и привязанных к седлам собачьих голов, но и лошади во дворе. Опричники, весело галдя, хозяевами заехали во двор, но с коней не сходили.

– Эй, – окликнул келаря обители один из незваных гостей Гришка Ловчиков, – митрополит здесь?

Келарь просто испугался: неужто настал черед и Филиппа? Да как же так можно, без всякого суда вот этим убивцам над святым отцом издеваться?! Хотел метнуться, закричать Филиппу, чтоб бежал, пока не поздно, но опричник рассмеялся:

– Мы ему подарок от государя привезли!

Филипп, понимавший, что одним своим присутствием может принести беду приютившим его старцам, сам вышел на двор. Если уж суждено погибнуть вот так бесславно, то пусть другие не пострадают.

Завидев высокую фигуру митрополита на крыльце, опричники притихли, от Филиппа веяло такой силой, с которой не могли справиться даже эти одетые во все черное убийцы. Опомнившись, Гришка Ловчиков швырнул под ноги митрополиту кожаный мешок:

– Вот царский подарок! Понравится ли?

Филипп уже понял, что в мешке что-то страшное. Он с трудом, но не подавая вида, что тяжело, наклонился, медленно и осторожно развязал завязки. Опричники вытянули шеи, всем хотелось увидеть ужас на лице митрополита. В мешке была отсеченная голова его троюродного брата боярина Михаила Ивановича Колычева!

На мгновение в глазах Филиппа погас свет. Ярко светило солнце, пели птички, где-то заливисто лаяла собака, от реки доносились голоса мальчишек, дразнивших щенка, но стало темно.

– Господи! Помоги вынести все!

Ничего не увидели на лице митрополита опричники, не получили ожидаемого удовольствия. Филипп всего на мгновение, стоившее ему многих седых волос и сильной боли в груди, замер и тут же выпрямился, без содрогания держа в руках отрубленную голову родственника. Поднял ее, чтобы видели все, не только любопытствующие опричники, но и сбежавшиеся старцы и служки, и, благословив убиенного, вдруг протянул голову Ловчикову:

– Верни государю.

Кромешник шарахнулся в сторону, точно в руке митрополита была не голова, а змея с сотней жал сразу. Филипп грустно усмехнулся:

– Чего ж ты? Отрубал – не боялся, вез – не боялся, а тут трусишь?

И глянул на Ловчикова точно на покойника. По лицу опричника разлилась мертвенная бледность. Филипп все так же спокойно положил голову в обратно в мешок и завязал его. Пришлось мешок взять. Со двора обители кромешники уезжали уже молча, опустив свои головы.

Видно, почуяв, что их можно и не бояться, небольшая собачонка вдруг принялась отчаянно лаять, бросаться под ноги лошадям, пытаясь схватить хоть кого-нибудь за сапог. Из-за роста она никак не могла дотянуться до стремени, но на бедолаге сорвали злость за неудавшуюся забаву – собачонка даже не успела взвизгнуть, покатившись разрубленной пополам.