Читать «Сестры-близнецы, или Суд чести» онлайн - страница 10

— Тебе следовало бы оставаться с бабушкой.

— Мне хотелось при твоем приезде быть здесь, в доме.

— Янош получил сильные ожоги? Я спрашивал парня еще в дороге, но этот болван как воды в рот набрал.

— Боднар велел ему держать язык за зубами. Ожоги скоро заживут, а вот от шока он оправится нескоро. Он нашел Беату и чуть не умер от горя. Твои люди тебе очень преданы, Ники. Вряд ли кого-то из твоих соседей так уважает челядь, как тебя.

В последующие дни непрерывно приезжали гости на траурную церемонию и поступали письма с соболезнованиями. С прибывшим после полудня поездом приехали, кроме Мелани и Фердинанда, многочисленные родственники. Часть из них — потому, что почти год назад были приглашены на свадьбу, другие — как раз потому, что на свадьбе не были. К погребению не был приглашен никто. Тем, кто приехал выразить соболезнование, оставалось ждать, получив соответствующий прием и угощение. Члены семьи Гайгер имели возможность, пользуясь случаем, проверить, как повлияли их деньги на развитие хозяйства Каради. До сих пор Гайгеры вкладывали деньги в имения, принадлежавшие носителям высоких фамилий, которым их образ жизни не позволял снисходить до таких прозаических вещей, как сев или уборка урожая. Гайгеры были держателями ипотеки на замки и оказывали маклерские услуги, когда происходила смена собственников таких владений; здесь, однако, впервые они были не доверенными лицами или маклерами, а принадлежали к семье владельца имения.

Родственники по отцовской линии, Каради, привезли с собой детей, слуг и все свои предрассудки. Со всех концов империи съезжались друзья, многие на автомобилях, что усугубляло и без того царивший в имении хаос. Требовались усилия настоящего штаба, чтобы разместить всю эту армию гостей. Не дай бог, чтобы нарушить требования протокола или задеть чью-то чрезмерную чувствительность. Все имевшиеся в распоряжении руки были брошены на устранение последствий пожара и обустройство комнат для гостей. Между замком и станцией Шаркани для прибывающих было установлено регулярное транспортное сообщение.

Фердинанд и Мелани приехали первыми. Нашествие продолжалось в течение последующих трех суток. Въездные ворота не закрывались, никто из слуг не сомкнул глаз, и даже Николас оставался на ногах: чтобы приветствовать гостей, принимать соболезнования, давать распоряжения по размещению гостей, оговаривать детали погребения. Он разделывался со всеми этими обязанностями, находясь в глубоком трансе.

Служанки из дома Рети, которые знали Беату еще ребенком, одели ее к погребению. Дубовый гроб с закрытой крышкой, сделанный работниками своими руками, под горой цветов был установлен в маленькой капелле замка; бронзовый гроб должен был прибыть из Будапешта. Николас так и не видел лица умершей. Стоя на коленях перед катафалком, он не раз испытывал искушение поднять крышку, но всякий раз его охватывал безотчетный, непреодолимый страх, и крышка оставалась закрытой. Только состояние шока, в котором он пребывал так долго, было для него благословением. Только это позволило ему выдержать и это нашествие, и презрение всех Каради по отношению к Гайгерам и наоборот, и хаос на хозяйственном дворе, где автомобили нагоняли страх на скотину и людей; и бесконечные жалобы его матери на плохое железнодорожное сообщение; и ворчание отца, который должен был делить одну комнату с матерью; и сверхмерную деланную скорбь тех людей, которые, протягивая тебе руку, за спиной шепчут двусмысленности, и слезы, легко вызываемые после возлияния шампанским, и кокетливые взгляды из-под траурной вуали.