Читать «Наташа Кампуш. 3096 дней» онлайн - страница 6

Бабушка родилась в Вахау, в семье виноделов, в живописнейшей части устья Дуная, где на солнечных склонах возделывается виноград. Как было принято в то время, она с раннего детства начала помогать родителям по хозяйству. О своей юности в этой местности, представленной в фильмах Ханса Мозера 50-х годов как гнездо любовной идиллии, она вспоминала с грустью и ностальгией. И это при том, что вся ее жизнь в этом сказочном месте состояла только из работы, работы и еще раз работы. Как-то на пароме, перевозящем людей с одного берега Дуная на другой, она познакомилась с пекарем из Шпитца. Недолго думая, девушка воспользовалась случаем вырваться из своей, расписанной по минутам, жизни и вышла замуж. Она была на 24 года моложе Людвига Коха-старшего, и многим не верилось, что к алтарю их привела любовь. Но о своем муже — моем дедушке, с которым мне так и не довелось познакомиться, бабушка всегда говорила с большой нежностью. Он умер вскоре после моего рождения.

Даже после многих лет жизни в городе бабушка оставалась деревенской женщиной со своими причудами. Она носила шерстяные юбки, поверх которых надевала цветастые фартуки, волосы завивала в кудри и распространяла вокруг себя запахи кухни и «Францбрандвайн», которые обволакивали меня, стоило мне зарыться лицом в ее юбку. Мне даже нравился постоянно сопровождающий ее легкий «аромат» алкоголя. Бабушка оставалась истинной дочерью виноделов и во время каждой трапезы, как воду, запросто выпивала большой стакан вина, при этом никогда не выказывая даже намека на опьянение.

Бабушка и в городе оставалась верна своим привычкам — готовила на старой дровяной печке и чистила кастрюли старомодной проволочной щеткой. С особой трогательностью она заботилась о своих цветах. На большом дворе позади дома стояли бесчисленные горшки, чаны и старое корыто для замеса теста, установленное на бетонных плитках. Весной и летом все это превращалось в маленькие фиолетовые, желтые, белые и розовые цветущие островки. В примыкающем к дому фруктовом саду росли абрикосы, вишни, сливы и много смородины. Этот мир составлял огромный контраст с нашим поселением на Реннбанвеге.

В годы моего раннего детства бабушка олицетворяла для меня домашний очаг. Я часто оставалась у нее ночевать, лакомилась шоколадом и нежилась с ней на старой софе. После обеда я ходила в гости к своей здешней подружке, в саду которой родители установили маленький бассейн, или каталась с другими детьми на велосипеде по деревенским улицам, с любопытством оглядывая окрестности, по которым можно было свободно передвигаться. Позже, когда родители открыли неподалеку магазин, я садилась на велосипед и за пару минут добиралась до дома бабушки, чтобы ошарашить ее своим внезапным появлением. Часто она не слышала моих звонков и стука в дверь, сидя под гудящим сушуаром. Тогда я перелезала через забор, прокрадывалась с заднего крыльца в дом и очень веселилась, видя ее испуг. С бигуди в волосах она, смеясь, гоняла меня по кухне: «Ну, погоди, вот я тебя поймаю!» И приговаривала меня к штрафу в виде садовых работ. Я обожала это наказание — вместе с ней обрывать темно-красные вишни с деревьев или осторожно ощипывать кисти смородины.