Читать «Последний пожар» онлайн - страница 55
Владимир Марченко
По жёлтым половицам важно ступала двухлетняя девчушка – веснущатая и курносая, копия Сидор в детстве. Радостно говорила Панькина, что внучка больше походит на деда, а не на отца.
– Я им устрою приюты. Рукосуи поганые. При живых родителях, – горячилась Таисья Панькина. И мы не чужие, правда, дочка. Проходи. Не стой у порога. – Смущалась Нина Кадкина, смотрела на Петра, словно хотела что-то спросить у отпускника, блестевшего новой медалью.
– Сидор подарки передавал тебе и вам, тётя Тая. Фомкин чемодан увёз.
– Как так? Почему? Где его взял? – загомонили женщины. Два фронтовика полезли из-за стола. У пожилого Семибратова не было кисти руки, а у Кошкина скрипели подмышками костыли. Они приехали недавно и держались вместе, готовя семена к посевной, ремонтируя сбрую.
Ивкин рассказал, как его нашел Иван Иванович, как привёз лепёшку, умолял написать записку…
– Чемодан забрал, а тебя в колодце бросил?
– Айда, к одноглазому. Спросим, почему издевался над солдатом?
– Он те, Аня, в девках проходу не давал, вражина.
– Своего мужика бросай, а к нему перебирайся. Погибли его парни, но это не значит, что можно по- свински делать.
– Пошли, бабы, к председателю. Пусть ответит за поганство.
Женщины горячились. Особо отчаянные брали ухваты, но Анна остановила их, отняла у двери «оружие». Качая внучку на ноге, Панькина говорила Петру:
– Сало хотя и старовато, но брюхо не распорет. В колодце человека держал, как пленника какого… Фашистюга одноглазая.
– Кобель ещё тот…
В сенях возник шум и крик. Какая-то возня. Пётр хотел выйти, но его остановила Панькина:
– Сиди, сынок, расскажи, как мой Сидор. Не обещался на побывку? Убили батю нашего в Крыму. В Севастополе.
В комнату втолкали женщины Фомкина. Лицо исцарапано, глаз заплывал, разбитая губа сочилась кровью. Почему-то стало Петру его жалко. Почему? По его вине мёрз ночами, изодрал пальцы, выковыривая куски кирпича. Зло прошло. А если говорил правду? Не мог придумать такое? Зачем бросил умирать?
Женщины били председателя по спине, а он вдруг упал на колени.
– Простите меня. Аня, прости за всё. Петя, прости. Не знаю, что нашло. – стучал лбом Фомкин в выскобленные половицы и плакал. Заплакали и женщины. Испуганно тараща глазёнки, начала всхлипывать девочка. Нина взяла её на руки.
– Уходи, – сказала хозяйка тихо. Фомкин встал с колен и медленно вышел в сени, забыв шапку. Остался запах дёгтя и два чемодана – Пётр развязал верёвочный узел. Женщины внимательно следили за руками. Анна выскочила на улицу. По шуму и крикам было понятноФомкин получает «наградные» от солдат.