Читать «Мечтатели» онлайн - страница 32

Ce soir le vent qui frappe à ma porte

Me parle des amours mortes

Devant le feu qui s'éteint.

Ce soir c'est une chanson d'automne

Devant la maison qui frissonne

Et je pense aux jours lointains.

Que reste–t–il de nos amours?

Que reste–t–il de ces bon jours?

Une photo, vieille photo

De ma jeunesse.

Que reste–t–il des billet–doux,

Des mois d'avril, des rendevouz?

Un souvenir qui me poursuit

Sana cesse.

Bonheurs fanés, cheveux au vent,

Baisers volés, rêves mouvants,

Que reste–е–il de tout cela?

Dîtes–le–moi.

Un p'tit village, un vieux clocher,

Un paysage si bien caché,

Et dans unnuage le cher visage

De mon passé.

Когда Изабель собралась послушать песню снова, Teo вскипел:

— Если ты еще раз поставишь эту долбаную пластинку, я разобью ее о твою голову!

— Что? — переспросила Изабель, у которой даже зрачки расширились от удивления. — А я думала, ты любишь Шарля Трене.

— Уже не люблю.

— Ты только послушай, Мэттью! Это говорит Teo! Teo, который посмотрел «Лауру» восемнадцать раз подряд. Восемнадцать раз, представляешь? И ему еще хватает наглости требовать, чтобы я перестала слушать мою любимую песню. И не подумаю!

Она подошла к граммофону, всем своим видом изображая беспечную невозмутимость, и поставила иглу на пластинку.

После могучего щелчка и такого шипения, словно механизм прочищал горло, Трене запел:

Ce soir le vent qui frappe à ma porte

Me parle des amours mortes

Devant le feu qui s'éteint.

Teo расправил ленивое тело и направился к украшенному узорами раструбу. Изабель встала перед граммофоном, заслонив его от приближающегося вандала. Столкновение казалось неизбежным. И тут —

Que reste–t–il des billet–doux,

Des mois d'avril, des rendevouz?

Un souvenir qui me poursuit…

Un souvenir qui me poursuit…

Un souvenir qui me poursuit…

— пластинку заело.

Это происшествие, вместо того чтобы умерить гнев Teo, еще больше распалило его. Изабель, пытаясь отпихнуть его своими кулачками, принялась верещать высоким девчачьим голосом:

— Нет, нет! Перестань, не смей! Подожди! Мэттью, Мэттью, скажи мне… какой фильм?

— О чем это ты? Какой фильм?

Изабель по–прежнему пыталась совладать с Teo:

— Фильм… arête, je te dis… в котором заедает пластинку.

— Заедает пластинку?

— Быстро! Если не ответишь, будешь платить штраф.

Мэттью начал лихорадочно рыться в памяти. Наконец он победно воскликнул:

— «Цилиндр»!

— «Цилиндр»?

— Ты что, не помнишь? Фред Астер танцевал степ, когда его номер был над номером Джинджер Роджерс, и тут пластинку заело.

Изабель задумалась на пару минут, пытаясь воспроизвести в памяти эту сцену.

— Он прав, — вмешался Teo, который сразу же позабыл о том, зачем он соскочил с дивана.

— Тогда браво, мой маленький Мэттью! — воскликнула Изабель.

— Но, Изабель, что ты имела в виду под штрафом?

— О, это еще предстоит решить, — сказала она загадочно.

И так родилась игра.

Изабель, стремившаяся дать имя всему, даже тем вещам, которые лишены имен, сразу же окрестила ее «Кинотеатром на дому». Молодые люди занимались своими делами, вместе или по отдельности, читали, играли в шахматы и «монополию» перед горящим камином, расставляли звездочки напротив списка фильмов в «L'Officiel des Spectacles» (это было, пожалуй, самое занудное из их занятий), и вдруг один из них, охваченный внезапным ощущением déjà vu, вскакивал, разыгрывал небольшую сценку, повторяющую произошедшее между ними, и вопрошал: «Какой это фильм?», или «Откуда эта сцена?», или «Назовите персонажа, который…»