Читать «Повесть об укротителе» онлайн - страница 33
Василий Дмитриевич Великанов
Московская киностудия облюбовала это место для съемок кинокартины «Северная любовь». В картине должна была сниматься сцена охоты на медведя, но где взять медведя, да ещё дрессированного, который бы подчинялся режиссеру и кинооператору?
Вспомнили, что в саду «Аквариум», на Садовой, выступает Ладильщиков с дрессированным медведем.
Пригласили Ладильщикова в киностудию, и режиссер, тучный человек с львиной гривой волос на голове, начал разговор:
— Помогите нам, Николай Павлович, снять лесную сценку с медведем.
— Как-бы Мишук чего-нибудь не натворил…
— Ну, что вы, Николай Павлович, — сказал режиссер, — вы же рядом будете. Мы учитываем ваш опыт укротителя, вашу силу и ловкость. Мы никак не можем выпустить картину без сцены с медведем. В этой сцене — кульминация, высший драматизм. Вы должны нас выручить. Ведь другого такого медведя, как у вас, ни у кого нет.
— Да, но Мишук не любит шума, суеты и яркого света, — сказал Ладильщиков, постепенно сдаваясь уговорам.
В разговор вмешался кинооператор, подвижной молодой человек с белым лицом и чёрными усиками.
— Будьте покойны, Николай Павлович, мы обеспечим полную тишину, съёмки будем производить без юпитеров, при солнечном свете.
— Я гарантирую вам образцовый порядок, — пробасил режиссёр.
— Ну ладно. Попробуем.
По ходу кинокартины медведь должен бросаться в кусты, где будут находиться женщина с ребенком, а охотник будет стрелять в зверя и ранит его в ухо.
Съемки надо было произвести раздельно: сначала снять женщину с мальчиком, собирающих ягоды, а потом снять медведя, бросающегося в кусты и якобы нападающего на людей. Но как же заставить медведя проделывать это действие, да еще на свободе? «На приманку пойдет», — решил Ладильщиков. В кусты поставил миску с медом и повел туда медведя. Покушав несколько раз мед, Мишук охотно бросался в кусты. Создавалось полное впечатление, что медведь кидается на людей, находящихся в кустах.
Но надо было еще показать, что охотник ранил медведя. Как же это сделать? Ладильщиков придумал маленькую хитрость: перед тем как пустить медведя в кусты, он ущемил его ухо бельевой прищепкой и держал ее так несколько минут, а потом прищепку снимал с уха и пускал медведя. В этот момент охотник стрелял в зверя и тот, потирая больное ухо лапой, будто раненый, сердито ворчал и лез в кусты. Выстрел производился условно, без звука. Да это и не имело тогда особого значения, так как кино было еще немым.
Все были на своих местах: кинооператор стоял за треногой киноаппарата, нацелив его на медведя, актер-охотник с ружьем в руках спрятался в отдалении за дерево, а Ладильщиков и Ваня придерживали медведя за ошейник, обшитый для маскировки бурой шерстью. Стоявший в стороне режиссер повелительно крикнул:
— Начали!
Ладильщиков снял прищепку с уха медведя и проговорил:
— Мишук, мёд, мёд…
Медведь торопливо зашагал в кусты, потирая лапой больное ухо.
— Камера! — крикнул кинооператор и стал быстро крутить ручку киноаппарата, застрекотавшего, как трещотка.
В этот миг неожиданно раздался выстрел и громовым эхом раскатился по роще. Медведь вздрогнул, зарычал и, замотав башкой, взмахнул передними лапами, словно проверяя, есть ли на нем цепь. Цепи нет! Почувствовав полную свободу и забыв про мед, разъяренный медведь бросился на кинооператора.