Читать «Повесть об укротителе» онлайн - страница 117

— Товарищ Ладильщиков, какой-такой вам надо продукта? Война! Человеку надо кушать, а для зверей мясо давай, рису давай, морковь давай… Нету чего давать! Львы и медведи кушают, как сто человек.

Ладильщиков ходил в городские организации, но там солидные начальники только разводили руками и сочувственно вздыхали.

— Война, — говорили они, — ничем не можем помочь. Вы не состоите на местном бюджете. Обращайтесь в центр.

Дали телеграмму в Томск, в свой Главк, а оттуда ответили: «Изыскивайте средства на месте». Звери таяли на глазах, слабели и стали злобными. С ними уже было опасно работать. Удав пал. Ладильщиков заспиртовал его голову в банке и сделал надпись: «Удав Крошка, вес 64 кг, прожил на свете только 30 лет, а мог бы прожить 300. Погиб 19 ноября 1942 года».

— Коля, давай телеграмму в. Москву, — решительно сказала Мария Петровна,

— Кому?

— В ЦК.

— Да ты, Маша, с ума сошла, В такое время беспокоить ЦК мелкими вопросами.

— Мелкими? А звери сдохнут — это тоже мелочь? Они стоят сотни тысяч рублей. Сборы сейчас идут битковые, и сто тысяч мы уже внесли в фонд обороны, а если будем работать, и еще внесем…

— Ну, может быть, как-нибудь достанем продукты…

— Если ты не дашь сейчас телеграмму, то я дам. Я сейчас сама напишу, а ты подпишешь. И адресуем ее Ворошилову,

— Почему именно ему?

— Он — зампредседателя Совнаркома и знает тебя лично.,

Телеграмма состояла всего из четырех слов: «Помогите спасти голодных зверей». Посылая телеграмму, Николай Павлович сомневался в том, что она дойдет по назначению, а если и дойдет, то вряд ли будет какой-либо толк. «Не до зверей теперь,» — думал он.

Вера Игнатьевна привезла с бойни костей. Кости так тщательно были очищены от мяса, словно их кто-то обсосал. Собаки мелко дробили кости, а Цезарь жадно схватил большую кость и захрипел, зарычал,

— Мама! Мамочка! — закричал Руслан, — Цезарь подавился!

Вера Игнатьевна подбежала к клетке. — Ах ты… Как же это, Руслан, стой около дверки, а я попробую вынуть кость,

— Мама, врача позвать бы, Цезарь может укусить тебя…

— Пока врача вызовем, лев погибнет, Стой тут и не кричи, а то испугаешь Цезаря.

Вера Игнатьевна вошла в клетку. Руслан закрыл за ней дверки и руку положил на запор. Если возникнет опасность, надо маму быстро выпустить, а льва задержать. Вера Игнатьевна засучила рукав по локоть и, подходя ко льву, успокоительно говорила:

— Цезарь… Цезарь…

Лев хрипло рычал и пытался лапами вынуть изо рта кость, но лишь царапал губы.

— Тихо, Цезарь… Я сейчас, Цезарь… Придерживая левой рукой верхнюю челюсть льва, Вера Игнатьевна засунула правую руку в пасть и нащупала кость, один конец которой уперся в нёбо, а другой, острый, как шило, пронзил щеку, насквозь. Тихо, ласково приговаривая «Цезарь, Цезарь», Вера Игнатьевна ухватилась за конец кости, упершейся в нёбо, и потянула его на себя. Кость подалась, и на руку ей хлынула кровь. С костью в руке Вера Игнатьевна попятилась к двери, не спуская глаз с Цезаря. Лев шагнул за ней, облизывая окровавленные губы.

— Мама, скорей вылезай, скорей! — кричал Руслан, приоткрывая дверку.