Читать «Разбойник и Мишка» онлайн - страница 31

После тренировки Ткачук распряг собак и пустил их в загончик, сделанный из прутьев. Потом налил им в корыто супу и покрошил маленькими кусочками варёную конину. Собаки бросились к кормушке и, ворча, торопливо стали глотать кусочки мяса. Ткачук ухмыльнулся:

— Ничего. Привыкнут в одной кормушке есть и в упряжке дружнее ходить будут.

Облокотившись на плетёный заборчик, солдаты весело переговаривались:

— Автомобильно-собачья самоходка! Ты у нас, Иван Тимофеевич, как настоящий цирковой артист-дрессировщик.

А один из товарищей заметил:

— Здесь вам не цирк… Как трахнет снарядом, так и разбежится куда попало вся четвероногая команда.

— Не разбежится, — заверил Ткачук.

Вскоре ефрейтора Ткачука послали в полк,

а через два дня я услышал о его новом подвиге.

…Попал Ткачук в третью роту, где не было вожатых-санитаров. Рота сидела в окопах, в обороне. Для раненых была сделана землянка, от которой шли ходы сообщения к главной траншее. По траншее и ходам сообщения санитары-носильщики доставляли раненых в землянку, а оттуда отправляли их на батальонный медицинский пункт. Местность была открытая, противник сидел на командных высотах, и поэтому раненых из роты эвакуировали только в ночное время.

Ткачук со своей упряжкой пришёл в роту тоже ночью и сразу же выкопал в траншее для каждой собаки нишу. Они залезли туда и сидели, как в норах: надёжное укрытие от снарядов. После этого Ткачук прикорнул немного, а когда рассвело, стал обозревать местность: нет-нет да и выглянет из траншеи и посмотрит то в тыл, а то в сторону противника. Подошёл к нему санинструктор старшина Вилков и строго предупредил:

— Товарищ ефрейтор, чего голову выставляете? Подсекут снайперы.

— Местность изучаю, товарищ старшина, путь эвакуации и систему огня противника.

— Ишь ты, систему огня… — усмехнулся старшина. — Всё равно днём никуда не сунешься. Как трахнет снарядом или миной, так всю твою собачью систему в пух и прах разнесёт.

Старшина Вилков был опытным санинструктором, но собачьей упряжкой пренебрегал. Он даже командиру роты сказал:

«И зачем только нам собак прислали? Псиной воняет, а как залают — демаскировать будут. Без них обходились…»

А командир роты капитан Тихомиров уклончиво ответил:

«Пусть их. Может, пригодятся».

Часов в двенадцать дня к санитару-вожаку подбежал посыльный и тихо, но тревожно сказал:

— Ефрейтор Ткачук, к старшине в землянку. Живо!

Пригибаясь, Ткачук побежал по траншее. В землянке на носилках лежал капитан Тихомиров. Гимнастёрка в крови, грудь забинтована. Лицо бледное, нос заострился. Дышал тяжело, с хрипами. Глаза закрыты.

Заместитель командира роты старший лейтенант Костерин сказал Ткачуку:

— Товарищ ефрейтор, капитан ранен тяжело — в грудь. Дотемна ждать нельзя. Нужна срочная операция. Может, вывезете его на своей самоходке до санвзвода?

— Попробую, — ответил Ткачук и подумал: «Всё как на ладони видно. Трудно будет проскочить…»

Старший лейтенант угадал сомнения ефрейтора: