Читать «Любовь под дождем» онлайн - страница 31

— Она заперлась в своей комнате и не выходит.

Когда Марианна ушла, я закрыл глаза и глубоко задумался.

Хусни Алям

Фрикико, не упрекай меня!

Потемневшее море бурлит и бушует. В гневе сталкиваются и бьются кипящие волны. Революция. Почему бы и нет?! Пусть она образумит вас и собьет спесь, о потомки рабов! Правда, я тоже один из вас, но уж такова воля судьбы. Одна голубоглазая отчитала меня, заявив, что я неинтеллигентен и что мои сто федданов земли — непрочный капитал. Она решила ждать более подходящей партии.

С балкона отеля «Сесиль» не видно набережной. Но зато, если перегнуться через перила, перед тобой, будто с палубы корабля, открывается бухта, зажатая между парапетом набережной и каменным молом, вытянутым в море, словно огромная рука. Тяжелые волны перекатываются, меняя цвет от синего до черного.

Комната моя напоминает мне наш семейный замок в Танте и поэтому очень стесняет меня. Ушло величие сельских феодалов, настало время дипломов, которыми щеголяют разные подлецы. Хорошо. Пусть будет революция. Пусть она расправится с вами. Я отрекаюсь от вас, обломки старого мира. Я займусь делом.

Фрикико, не упрекай меня.

* * *

У меня старое правило — устанавливать приятельские отношения со слугами отелей, в которых я останавливаюсь. И вот однажды, когда нубиец Мухаммед принес мне в номер завтрак, мне вздумалось сказать ему:

— Как неуютно мне и скучно в вашем великолепном отеле.

— Ты долго намерен прожить в Александрии? — спросил он.

— Очень!

— Не лучше ли тебе в таком случае остановиться в каком-нибудь пансионате?

Я вопросительно посмотрел на него.

— Есть один приличный пансионат. У тебя там будет больше развлечений и меньше расходов. Только пусть это останется между нами.

Веселый, исполнительный и вероломный. Служит одним и работает на других, как и большинство моих дорогих соотечественников. Однако действительно, в пансионате хорошая, семейная атмосфера, которая наилучшим образом подходит для того, кто обдумывает проект нового начинания. А что привело меня в «Сесиль», если не укоренившаяся привычка и необузданное тщеславие?!

* * *

В оконце на двери появилось красивое лицо. Гораздо более красивое, чем подобает служанке. Даже более красивое, чем подобает хозяйке пансионата. О прекрасная юность! Она пленила меня с первого взгляда.

— Да?!

Крестьянка? Удивительно. Пусть сгниет «Сесиль» в морской пучине.

— По рекомендации Мухаммеда Кямеля из отеля «Сесиль».

Она пригласила меня в холл, а сама удалилась во внутренние комнаты. Я стал разглядывать портреты на стенах. Кто же этот английский офицер? А эта красавица, опирающаяся о спинку кресла? Волнующе красива, однако очень уж старомодна. Фасон ее платья говорит о том, что она современница девы Марии!

Вошла старая женщина, сверкающая золотыми украшениями. Несомненно, хозяйка пансионата. Портрет, конечно, сделан с нее — до того, как ее разрушило время. Законченный тип сводницы-иностранки, отошедшей от дел. А может быть, и не отошедшей, чего бы мне хотелось. Таким образом дело проясняется. Мухаммед Кямель, очевидно, по-своему понял мою жалобу на скуку. И хорошо сделал. Ведь если кто-то заботится о том, как бы облегчить вам жизнь, у вас больше времени остается на обдумывание серьезных начинаний.