Читать «Жираф Джим» онлайн - страница 4

Очевидно, не знаю. Потому что качаю головой.

— Нет, ты точно придурок. С тобой бывало такое: моешься в ванне, и тут в ванную входит мать, и у тебя вдруг встает?

Я киваю.

— А потом ты дрочишь. Ну, чтобы не стояло. Неужели ты никогда не дрочил?

— Специально — нет.

Он ковыряет в носу, запустив палец в ноздрю до самых мозгов. Штука, которую он вынимает, похожа на драгоценный камень, но он вытирает ее о мой школьный пиджак.

— Ты идешь на вечеринку?

— На какую вечеринку?

— Ну, к Лайзе. Она что, тебя не приглашала?

— Нет.

— Ну, так скажи ей, пускай пригласит, — говорит Дубина.

Я краснею и отворачиваюсь.

— Ты что, боишься?

— Да нет, не боюсь.

— Ну, так скажи ей.

— Вечером по четвергам меня никуда не пускают, — честно признаюсь я. — У нас банный день. То есть вечер.

— Нет, ты точно придурок. — Дубина бьет меня кулаком в живот и убегает.

Смена кадра. Теперь на экране — урок географии. Мы с Плутом Дубиной сидим на предпоследней парте. Лайза сидит прямо за мной.

Учитель стучит по доске фломастером.

— Столица Египта. Кто-нибудь знает?

Я знаю ответ, разумеется, знаю. Но я молчу.

Смена кадра. Крупным планом — моя подмышка, где пятно пота растекается наподобие рисунка на географической карте.

Лайза подается вперед и тычет в Плута Дубину линейкой.

— Эй, — шепчет она. — Так чего, придешь ко мне на вечеринку?

Плут кивает.

— А кто еще будет?

Дубина пихает меня локтем под ребра.

— Вот он.

Я весь напрягаюсь в ожидании тычка линейкой, но тычка не случается.

Учитель подходит к нашей парте.

— Скотт, ты знаешь ответ? Столица Египта?

— Нет, сэр.

— А это что у тебя ?

— Ничего. — Но у меня что-то есть. И я прикрываю его рукой.

— Надеюсь, это так или иначе связано с географией.

Очевидно, что с географией это не связано, потому что я мну эту штуку и пытаюсь засунуть в карман. Дубина хватает ее, в смысле, штуку, поднимается на ноги и размахивает ею в воздухе.

— Я знаю, что это. — Он разглаживает листок. — Любовное письмо.

Учителя это нисколечко не веселит.

— Дай сюда, Дубина.

— Лайза, ты любовь моя…

— Дубина, сядь.

— …полюби и ты меня.

Класс бьется в истерике. Ребята шепчутся, пихают друг друга под ребра, обзывают меня придурком и умственно отсталым уродом, убогим с рождения, и никто, я уверен, не знает, что раньше так называли жертв талидомида, лекарства от токсикоза, которое, как оказалось, вызывало необратимые повреждения эмбриона.

Я вытираю соль со стекол очков.

— Это было давно.

— Сентиментальный дурак.

— Времена были тяжелые.

Джим подает мне бумажный платок.

— Не понимаю, как ты вообще мог дружить с этим Дубиной. Прыщи с горошину. Прическа — взрыв на макаронной фабрике.

— Интересно, а где он теперь? — говорю я, глядя в пространство. — Точно сидит, срок мотает.

— Произнесешь эту фразу еще раз, получишь копытом.

— Какую фразу?

— Мотает срок.

— А что в ней такого? Нормальная фраза.

— Для кого-то, может быть, и нормальная, — говорит Джим надменно. — А для меня как заноза в вымени.

— Ладно, скажу по-другому. — Я на секунду задумываюсь. — Интересно, а где теперь Плут Дубина? Наверняка загремел в тюрягу.

Джим открывает рот, явно хочет что-то сказать, зависает на пару секунд и трясет головой.