Читать «Пора летних каникул» онлайн - страница 118

— Разве что поможете,— вздыхал Гурвич.— В остальном я — ничего себе. Терпеть можно... Я людей напрасно погубить боюсь. Больше я ничего не боюсь...

Гурвич не лгал. В его хлипком теле действительно жила неустрашимая.душа.

На заре фашисты вновь взяли батальон в кольцо.

И тогда Гурвич, милый, добрый «звездочет», свершил то, что свершил ночью комиссар Бобров,— с пистолетом в руке кинулся на пулеметы, увлек за собой людей, а сам ушел из жизни. Ушел во имя других. Ушел, как майор Шагурин, как комиссар Бобров, как наш Павка, как те двое, что прикрывали отход.

В который раз батальон оторвался от наседавших гитлеровцев. Мы укрылись во ржи.

Рябой старшина принял командование батальоном.

— Слушай мою команду! Батальоном командует старшина Милешин. Комиссар батальона — сержант Мчедлидзе. Он же — хранитель двух полковых знамен. Беречь сержанта Мчедлидзе как зеницу ока. А если что... В вещмешке у него знамена. Ясно?

Мы отлеживались во ржи, тяжелой, осыпающейся. Очень хотелось есть, но ничего существенного пожевать не было, осталась плитка шоколада на троих. Все наши трофеи пришлось бросить в ночной свалке. Мы съели шоколад. Он оказался не такой, как наш,— сладковато-солоноватый. Очень захотелось пить, но новый комбат

строго-настрого приказал до самого вечера хорониться во ржи.

Вилька сорвал несколько колосков, потер их между ладонями и попытался жевать зерна.

— Ничего вроде,— одобрительно кивнул он, однако больше не ел.

Глеб сидел угрюмый, черты лица его обострились. После гибели Кати он выглядел намного старше нас. Впрочем, неизвестно еще, как я выгляжу. Что касается Вильки,— если б не его егозливость, то и ему можно было дать лет тридцать.

Я смотрел на Глеба и размышлял: что бы такое ему сказать — ласковое, хорошее.

Вдруг он вытащил из кармана голубоватую пачку сигарет:

— Закуривайте, ребята.

Я машинально взял пачку в руки, прочитал надпись — «Голуаз».

— Французские,— сердито сказал Глеб.— Вся Европа на фашистов работает. Как могло это случиться, а, ребята?

— Сколько вор ни ворует, а тюрьмы не минует,— Вилька с удовольствием сунул сигарету в рот, сбегал прикурить, вернулся довольный.— Давно я не баловался табачком. Что же это ты, Глебик, скромных мальчиков развращаешь? Нехорошо.

Глеб неумело раскуривал сигарету.

За компанию закурил и я, вдохнул дым, поперхнулся.

— Брось, Юра,— Глеб конфузливо опустил голову.— Ни к чему это. Сдурел я. Тоска заедает.

Мне хотелось сказать другу, чтобы он взял себя в руки, что вся жизнь еще впереди...

— Вот что,— оборвал он мои размышления.— Надо сказать комбату: теперь наша очередь.

Вилька придавил окурок каблуком, удивленно вскинул бровь.

— Да, наша очередь,— повторил Глеб.— Не понимаете? Что ж, по-вашему, мы так и будем за чужими спинами прятаться? А старшина Могила, а майор Шагурин и комиссар Бобров, а эти двое... которые с трофейным пулеметом остались? Им меньше нашего жить хотелось?— В голосе его что-то дрожало.

— Глеб...— начал было я, но Вилька перебил;

На этот раз он не шутил:

— Друг хороший... Ты здорово сказал,— нынче наша очередь. .Мы уже не дети...