Читать «Т. 1. Стихотворения и поэмы Эдгара По в переводе Валерия Брюсова» онлайн - страница 11

8

СЧАСТЛИВЕЙШИЙ ДЕНЬ

Счастливейший день! — счастливейший час! — Что сердце усталое знало! Вы, гордые грезы! надежды на власть! Все, все миновало. Надежды на власть! — Да! я помню: об том (Мне память былое приводит) Мечтал я когда-то во сне молодом… Но пусть их проходят! И гордые грезы? — Теперь мне — что в них! Пусть яд их был мною усвоен, Но пусть он палит ныне темя других. Мой дух! будь спокоен. Счастливейший день! — счастливейший час! — Что сердце усталое знало, Вы, гордые взгляды! вы, взгляды на власть! Все, все миновало. Но если бы снова и взяли вы верх, Но с бредом мученья былого, — Вас, миги надежд, я отверг бы, отверг, Чтоб не мучиться снова! Летите вы с пеньем, но гибель и страх Змеится, как отблеск, по перьям, И каплет с них яд, сожигающий в прах Того, кто вас принял с доверьем.

1828–1829

1

ВВЕДЕНИЕ

Романс! ты любишь петь, качаясь, Глаза закрыв, крылья смежив, В зеленых ветках старых ив, Что спят, над озером склоняясь. Мне был знаком тот милый край, Где жил ты, пестрый попугай! — Ты азбуке учил ребенка, Твой голос повторял я звонко, Блуждая в чаще без конца, Дитя, с глазами мудреца. Что грозы тропиков, настали Года, где петь не стало сил, Где бледных молний бороздил Зигзаг разорванные дали; Он, с громом, в небе обнажал Мрак беспросветный, как провал; Но тот же мрак, в каймах лучистых, Жег крылья молний серебристых. Ленив я с детства был, любил Вино, читал Анакреона, — Но в легких строфах находил Я зовы страсти затаенной. Алхимии мечты — дано Веселье превращать в страданья, Наивность — в дикие желанья, Игру — в любовь, в огонь — вино! Так, юн, но здрав умом едва ли, Я стал любовником печали, Привык тревожить свой покой, Томиться призрачной тоской. Я мог любить лишь там, где грозно Дышала Смерть над Красотой, Где брачный факел «Рок» и «Поздно» Вздымали между ней и мной. А после вечный Кондор лет Потряс все небо слишком властно Шумящей бурей гроз и бед; Под твердью мрачной и ненастной Я забывал, что я — поэт. Когда ж он с крыльев, в день спокойный, Ронял мне в сердце светлый пух, Все ж нежно петь не смел я вслух, Не обретал я лиры стройной: Для песни и душа должна Созвучной быть с тобой, струна! Но ныне все прошло бесследно! Печаль и Слава — отошли, Мрак разрешился в сумрак бледный, Огни чуть теплятся вдали. Глубок во мне был омут страсти, Но хмель на дне оставил муть; Кто у Безумства был во власти, Тот жаждет одного — уснуть: Храню одно из всех пристрастий, — В Мечте навеки отдохнуть! Да! но мечты подобных мне — заране Осуждены рассеяться в тумане. Но я клянусь, что я страдал один, Искал живые, нежащие звуки, Чтоб вырвать миг у тягостных годин, Пока еще все радости, все муки Не скрыты ранним инеем седин, Пока бесенок лет, с лукавым взглядом, Не мог в сознаньи спутать все черты, И Старость белая не стала рядом, Взор отвратив от вымыслов мечты.