Читать «Грустное кино» онлайн - страница 108
Терри Сазерн
– Короче, вот что я тебе, Лес, скажу. Дженни будет у тебя в номере в восемь… так что у тебя еще лишних полчаса. Почему бы тебе прямо сейчас не взглянуть на потрясающую декорацию касбы, которую Никки Санчес сделал нам для эпизода с Анджелой?
– Этот парень гений. Я уже много лет это говорю. Знаешь, ведь это Папаша его открыл.
Хотя была суббота, Сид знал, что Борис и его группа сегодня снимали. Однако он также знал, что они свернулись в пять тридцать, поскольку примерно в это время видел, как Хелен Вробель и пара техников заходили в бар отеля, когда он сам прибыл туда забрать Леса. А потому Сид не на шутку удивился, когда обнаружил, что тяжелая звуконепроницаемая дверь не заперта, а затем, войдя туда, увидел свет на далекой съемочной площадке.
– Что за чертовщина? – рявкнул Лес, глядя на часы и хмурясь. – Только не говори мне, что ты уже на сверхурочные перешел!
– Гм, нет, нет-нет, – с запинкой заверил его Сид, безумно напрягая глаза и стараясь разглядеть, что творится на съемочной площадке. – Там, э-э, наверно, уборщицы…
– Жопа там, а не уборщицы – эта площадка освещена! – Лес снова с яростью посмотрел на часы. – Черт, дьявол, сегодня семнадцатое, субботний вечер – уже
Затем послышался безошибочный гулкий щелчок нумератора и неразборчивое бормотание: «Камера»… «Запись»… «Мотор». Лес тут же устремился к съемочной площадке, но то, что он там увидел, буквально отшвырнуло его назад. «Работа с дублершами» была в самом разгаре, и использовались сразу все три девушки. Если говорить более точно, они услаждались дюжиной голых черных гигантов в новой блестящей «оргиастической версии» так называемого эпизода «Круглые сутки», придуманной в тот день Борисом и Тони. Все это снимали три камеры – большой «митчелл» брал средний план, охватывая всю сцену, тогда как два «арри» свободно двигались от одной промежности и до отказа входящего туда пениса к следующей… в общем, так сказать, туда-сюда-обратно.
Борис, Ласло и человек с «солнечным ружьем», переносной лампой высокой интенсивности, лежали на животах примерно в полуметре от одного из самых захватывающих половых действ. Ласло снимал его на «арри», человек с «солнечным ружьем» под разными углами его освещал, а Борис, подобно безумному ученому, вглядывался в видоискатель, устремленный точнехонько на отчаянно близкую промежность, и кратко шептал указания: «Медленней, Симба, медленней… подними левую ногу, Гретхен… левую, блин… а, черт, дайте сюда переводчика. И принесите глицериновый спрей – мы никакого преломления не получаем». Теперь, с подползшими туда немецким переводчиком и глицериновым гримером, их стало пятеро. Все лежали на животах, напряженно вглядываясь в промежность и ходящий туда-сюда пенис в полуметре от них, – а глицериновый гример, получая периодический тычок от Бориса, пускал чуть-чуть спрея на член, когда тот выходил на всю длину, замирая в самой верхней точке своего маршрута, точно нацеленный пистолет. Тем временем переводчик бесстрастным гортанным рычанием повторял девушке шепот Бориса.
